Заур. Я тебя украду
Шрифт:
А вот насчёт алкоголя я переживала зря. Когда молодой человек наполнил наши бокалы шампанским, внутри проснулась надежда, что я таки не окочурюсь от стресса за этим столом. Благо никаких неведомых мне доселе блюд не было. Всё дорого, эксклюзивно, но никаких черепашьих мозгов в соусе из яиц белого страуса. Морепродукты в изобилии, мясо, сыры, десерты и фрукты. Что ж, не так всё плохо. Было. До тех пор, пока господин Хаджиев не предложил мне отведать устриц. Вот тут меня замутило, и я поспешила протолкнуть ком в горле хорошим таким глотком шампанского.
— Она не ест морепродукты, —
Отсутствием аппетита не страдал только старший Хаджиев. Иногда поднимал на нас взгляд, щурился, словно по извилине перебирал наши мозги и читал мысли. Я бы не удивилась. Больно пронзительные у него глаза. И взгляд такой… Знающий.
Утолив свой голод, он отложил приборы, махнул рукой официанту, стоящему позади, и тот убрал его тарелку, а на её место поставил чашку и чайничек.
— Надежда, я знаю, ты сейчас в беде, — начал вдруг он, и я выровняла спину, будто в неё кол воткнули. Это вышло как-то случайно, на автомате. Мужчина усмехнулся, только вот я не поняла, что значила эта усмешка. Он потешался над тем, что я его побаиваюсь? Или была какая-то другая причина? Уж не знаю, Хаджиевы ли просто такие, или это я теряю профессиональную хватку? И что он сказал про беду? Саид ему всё рассказал? Я повернулась к последнему, но он как ни в чём не бывало продолжал терзать вилкой и ножом кусок мяса. Видать, нельзя в этой семье папу перебивать. Что ж, ладно. Молчала и я. — Саид решил наказать людей, которые хотят тебя обидеть. И я понимаю его порыв. Понимаю и принимаю это решение. И теперь, когда всё зашло слишком далеко, мы не можем отступить. Не по-хаджиевски это. Мы защитим тебя. Мой сын тебя защитит. А чтобы ему было проще это сделать, ты выйдешь за него замуж. Таковы наши условия, Надежда, — мужчина говорил неспешно, почти безэмоционально. Словно болтал о каком-то пустяке. А я оторопела.
— Что, простите? — неверяще улыбнулась, тряхнула головой. — Это шутка такая, да?
— Нет, не шутка, — прогремел вдруг Саид. — Ты станешь моей женой. Что тут непонятного? — его, похоже, разозлила моя реакция.
— Нет, Саид, я не…
— Я не закончил, — как бы меду делом прервал разгорающуюся перепалку Хаджиев-старший. — Этот брак должен быть настоящим. Я очень серьёзно отношусь к семье. И мой сын тоже. Никаких фиктивных браков и тому подобной лжи. Ты будешь женой моему сыну, а Саид будет тебе мужем. Ты родишь мне внуков и займёшь почётное место невестки Хаджиевых. Поверь мне, Надежда, такое предложение получает далеко не каждая девушка. Это большая честь, носить нашу фамилию, — только вот что-то мне подсказывало, что это ни фига не предложение. Это факт, перед которым меня поставили. Даже не так… Шмякнули об него лицом.
ГЛАВА 4
— Что за бред? — спросила, глядя на отца Саида. — Вы вообще в своем уме? — наверное, это было грубо, вот так разговаривать с самим боссом криминальной семейки, но я в тот момент была полна возмущения. Поначалу подумала, что это такая идиотская
— А что тебя не устраивает? — спросил вдруг Саид, подаваясь вперёд и чуть склоняясь над столом. — Ты разве не просила, чтобы я тебе помог?
Я, конечно, просила, да только не такой ценой. Вспомнила о своей просьбе и стало так паршиво, что замутило. Я попросила Саида убить человека. Пусть не человека, пусть мразь, но всё же… Саид ударил точно в цель, и мой пыл подугас.
— Если без свадьбы никак, тогда я вынуждена отказаться от твоей помощи, — проговорила уже тише, опуская взгляд.
— Как я уже сказал, — строгим тоном снова оборвал меня старший Хаджиев, — мы не можем отступить. О последствиях ты должна была подумать раньше. Сейчас на тебе этот браслет, — он кивнул на «ошейник», как я называю про себя «подарочек» Саида. — Его не вешают на кого попало, ты не знала? Надев этот браслет на твою руку, мой сын взял на себя обязательства и ответственность за тебя. А ты согласилась быть его женщиной.
Согласилась? Да помилуйте. Я бы в жизни его не надела добровольно. Нет, это чушь какая-то. Они же не серьёзно? Да плевать. Что бы они ни задумали, я против такого расклада, о чём не преминула заявить:
— Я сказала, нет, — отрезала, глядя в глаза Саиду, а тот, равнодушно откинувшись на спинку стула, улыбнулся мне. Только улыбка его была не такая, какую я привыкла видеть, мальчишеская, озорная. Нет. Эта была торжествующая. Немного злая и издевательская. Он будто спрашивал меня: «И что ты сделаешь, кукла Надя?»
Что-то не так с ним… Я чувствовала это кожей, на которой мгновенно проступили мурашки.
— Я уже все решил. Давай закончим ужин спокойно. Поговорим потом. Позже, — он давил на меня, принуждал заткнуться. Что такое? Это его отец так на него влияет? Или происходит что-то, чего я не знаю?
— Мы не будем больше говорить. Я уже всё сказала, — поднялась, стул царапнул идеальный паркет, отчего старший Хаджиев поморщился. — Вызови мне такси, я уеду домой.
Саид поднялся следом, уперся кулаками в столешницу и повернул ко мне лицо.
— Ты остаешься здесь, Надя. Потом, когда первая реакция схлынет, ты поймешь, что я делаю всё, чтобы защитить тебя. Домой ехать небезопасно.
— Что ты творишь? — спросила тихо, так, чтобы услышал меня только он. Хотя вряд ли его отец глухой.
— Это решение было непростым и для меня. Но я его принял, и ты должна принять. Поговорим, когда немного придёшь в себя. Сейчас не время, — последнюю фразу он выдавил из себя сквозь зубы, и я поняла, что и правда, больше не узнаю Саида. Словно вместо Хаджиева, которого я уже успела выучить и довериться, со встречи с Шевцовым вернулся совершенно другой человек. — Ты со мной теперь. Смирись.
«Ты со мной теперь». Прозвучало, как приговор. Не знаю почему сложилось такое впечатление, видимо, обстановка располагала.