Завещание Холкрофта
Шрифт:
Он набирал уже четвертый номер, когда раздался стук в дверь: принесли вазу с фруктами. Он выругался про себя, положил трубку и пошел открывать, нащупав в кармане какую-то мелочь.
Перед дверью стояли двое – ни один не был в форме гостиничного служащего. Оба были в пальто и держали шляпы в руках. Высокому было за пятьдесят, его обветренное лицо обрамляли седоватые волосы. Второй, помоложе, возраста Ноэля, с ясными голубыми глазами, вьющимися рыжеватыми волосами и небольшим шрамом на лбу.
– Что вам угодно?
– Мистер Холкрофт?
– Да.
– Ноэль
– Я Ноэль Холкрофт. И не помню номера своего паспорта.
– Позвольте нам войти?
– Пока нет. Кто вы?
Оба держали наготове удостоверения и незамедлительно показали их Холкрофту.
– Британская военная разведка, пятое управление, – сказал пожилой.
– Зачем я вам нужен?
– Государственное дело, сэр. Позвольте нам войти.
Ноэль неуверенно кивнул, и боль в животе снова вернулась. Питер Болдуин, который советовал ему отменить поездку в Женеву, работал в МИ-6. Болдуина убили люди «Вольфшанце», потому что он вмешался… Знают ли эти англичане о том, что случилось с Болдуином? Знают ли они, что Болдуин ему звонил? О боже! Ведь телефонные звонки можно проверить через гостиничный коммутатор. Конечно, они знают! И Холкрофт вспомнил: Болдуин ему не звонил, он приходил к нему в квартиру. Это Ноэль звонил ему!
…Вы даже не представляете себе, что делаете! Только я знаю.
Если Болдуин не лгал, он никому не проговорился. Но если это так, то где же связь? Почему британская разведка заинтересовалась вдруг американцем по фамилии Холкрофт? Как они узнали, где его искать? Как?
Англичане вошли. Молодой рыжий быстро прошел в ванную, заглянул внутрь, потом вернулся и подошел к окну. Его коллега стоял у письменного стола и внимательно изучал стены, пол и раскрытый шкаф.
– Итак, вы вошли, – сказал Холкрофт. – Кто вы?
– Тинаму, мистер Холкрофт, – сказал седой.
– Что-что?
– Тинаму. Повторяю: Тинаму.
– Это еще что такое?
– Вы можете прочитать в любой энциклопедии, что тинаму – это обитающая на земле птичка, чье защитное оперение позволяет ей сливаться с пейзажем и которая короткими перелетами быстро передвигается с места на место.
– Очень интересно. Но я понять не могу, о чем вы говорите.
– А нам кажется, вы прекрасно понимаете, – сказал молодой, все еще стоя у окна.
– Вы ошибаетесь. Я никогда не слышал об этой птичке и не понимаю, почему я вообще должен о ней что-то знать. Несомненно, вы имеете в виду нечто совсем иное, но я пока не могу уловить смысла.
– Несомненно, – прервал его седой. – Мы говорим не о птичке. Тинаму – это человек. Весьма подходящее имя.
– Мне это имя ничего не говорит.
– Разрешите дать вам совет? – твердо сказал седой, в чьем голосе зазвучали стальные нотки.
– Конечно. Иначе я ничего не пойму.
– Вам лучше оказать нам содействие, а не упрямиться. Вполне возможно, что вас используют, хотя, честно говоря, мы в этом сомневаемся. Тем не менее, если вы нам сейчас поможете, мы готовы поверить, что
– Все же я прав, – ответил Холкрофт. – Я совершенно не понимаю, о чем идет речь.
– Тогда позвольте мне кое-что вам прояснить, и, возможно, вы поймете. Вы разыскиваете Джона Теннисона, урожденного Иоганна фон Тибольта, приехавшего в Великобританию примерно шесть лет назад. В настоящее время он является европейским корреспондентом «Гардиан».
– Секретарша «Гардиан»! – прервал его Ноэль. – Она позвонила вам – или кто-то другой вам позвонил. Вот почему она не хотела мне помочь, вот почему она себя так странно вела, а потом и вовсе бросила трубку. И эта идиотская ваза с фруктами – только предлог, чтобы задержать меня в номере. Что все это значит?
– Позвольте у вас спросить: зачем вы ищете Джона Теннисона?
– Это не ваше дело.
– Но вы же заявляли – и здесь, и в Рио-де-Жанейро, – что речь идет о крупной сумме денег…
– В Рио… Господи!
– Что вы посредник. Именно так вы выразились, – продолжал англичанин.
– Это дело конфиденциального характера.
– А нам кажется – это дело международного характера.
– Боже мой, да почему?
– Потому что вы пытаетесь доставить кому-то крупную сумму денег. Если принять во внимание обычные правила этой игры, то сумма должна составить три четверти вознаграждения.
– За что?
– За убийство.
– Убийство?!
– Да. Во всех шифрах цивилизованного мира термин «Тинаму» имеет единственное значение: «убийца». Или даже точнее: «суперубийца». И у нас есть все основания считать, что Иоганн фон Тибольт, он же Джон Теннисон, и есть Тинаму.
Ноэль опешил. Мысли вихрем неслись в голове. Убийца! Боже! Не это ли пытался сообщить ему Питер Болдуин? Что один из наследников женевского вклада был убийцей?
«Никто не знает, кроме меня». Слова Болдуина. Если это правда, то ни при каких обстоятельствах он не выдаст истинной причины поисков Джона Теннисона. Тогда пропало женевское дело! Огромный счет заморозят, отдадут на растерзание международное суду, и его завет с отцом рухнет. Он не может этого допустить! Теперь это было для него ясно.
Но в то же время оставалось важным, чтобы ни у кого не возникало никаких подозрений относительно поисков им Теннисона, чтобы никому не взбрело бы в голову, что он сам как-то связан с этим… Тинаму.
Тинаму! Убийца! Это была страшная новость. Если версия МИ-5 верна, женевские банкиры тут же прервут всякие переговоры, замкнут свои сейфы и будут дожидаться наследников в следующем поколении. И все же надо притвориться, будто он готов отречься от завета. Если Теннисон и впрямь этот Тинаму, его могут разоблачить, поймать, и тогда он окажется непричастен к счету в женевском банке – тогда завет останется в силе. И вина будет искуплена. Как явствовало из условий договора, старшая сестра Теннисона была важнейшим звеном, сестра, а не брат – ведь она старший ребенок фон Тибольта!