Завещание Холкрофта
Шрифт:
Убийца! О боже!
Но сначала самое главное. Холкрофт понимал, что ему надо отвести от себя подозрения, убедив обоих агентов в своей невиновности. Он нетвердой походкой подошел к стулу, сел и наклонился вперед.
– Послушайте, – начал он слабым голосом. – Я сказал вам правду. Мне ничего не известно о Теннисоне, об этом убийце. Мне нужно найти детей фон Тибольта, а не какого-то конкретного члена семьи. Я пытался разыскать Теннисона, потому что я знаю, что его настоящая фамилия фон Тибольт и что он работает в «Гардиан».
– Если это так, – сказал седой, – возможно, вы можете объяснить нам, в чем суть дела.
Пусть твоя ложь основывается хотя бы на толике правды.
– Я скажу вам все, что знаю, а это немного. Многое для самого меня прояснилось в результате поисков в Рио. Дело конфиденциальное, речь идет о деньгах. – Ноэль вздохнул и потянулся за сигаретами. – Фон Тибольтам оставлено наследство – не спрашивайте кем, потому что мне это не известно и адвокат вам этого никогда не скажет.
– Как зовут этого адвоката? – спросил седой.
– Сначала мне следует получить у него согласие назвать его имя, – ответил Холкрофт, закуривая и лихорадочно соображая, кому бы в Нью-Йорке можно позвонить из телефона-автомата.
– Возможно, мы попросим вас это выяснить, – сказал седой. – Продолжайте.
– В Рио я выяснил, что фон Тибольты в тамошней немецкой общине были изгоями. У меня есть одно соображение – только соображение, – что именно потому, что они участвовали в сопротивлении нацистам в Германии, кто-то – возможно, настроенный антинацистски немец или немцы – оставил им в наследство деньги.
– В Америке? – спросил рыжий.
Ноэль понял, что это ловушка, но он был к ней готов. Твердо гни свою линию.
– Ну ясно, кто бы это ни был, он прожил в Америке длительное время. Если он – или они – прибыли в Штаты после войны, это значит, карантинное свидетельство у них было в порядке. С другой же стороны, возможно, это родственники людей, приехавших в Америку давным-давно. Я, честное слово, не знаю.
– Но почему в качестве посредника выбрали именно вас? Вы же не адвокат.
– Нет. Но адвокат – мой приятель, – ответил Холкрофт. – Он знает, что я много разъезжаю по миру. Он знал, что я отправляюсь в Бразилию по делу одного своего клиента… Я архитектор. И он попросил меня порасспросить людей, посоветовал, куда можно обратиться, в том числе в министерство иммиграции.
Все должно быть очень просто. Не надо ничего усложнять.
– Но ведь от вас требовалось проделать большую работу, не так ли? – в вопросе рыжего слышалось недоверие.
– Ну, не совсем так. Я ему многим обязан. Мне это было несложно. – Ноэль затянулся сигаретой. – Это просто непостижимо! Это казалось таким простым делом – и что из этого вышло!
– Вам сказали, что Иоганн фон Тибольт сейчас носит имя Джона Теннисона, что он работает в Лондоне – или его работа связана с Лондоном, –
Ноэль уставился на седого. Ему вспомнились слова Сэма Буоновентуры: «Я сам взвился… Только так и можно осаживать этих зарвавшихся копов».
– Э, нет! Я вылетел в Лондон из Рио вовсе не из-за этих фон Тибольтов! Я лечу в Амстердам. Можете связаться с моим офисом в Нью-Йорке – и вы увидите, что я работаю по контракту на Кюрасао. И могу сообщить вам, что Кюрасао – это голландское владение, и я еду в Амстердам на совещание по проекту.
Взгляд седого, похоже, смягчился.
– Понятно, – сказал он спокойно. – Возможно, мы сделали неверные выводы, но, думаю, вы согласитесь, что факты вынудили нас прийти к таким выводам. Мы приносим вам свои извинения.
Довольный собой, Ноэль подавил улыбку. Он учел все уроки: сумел лгать, не теряя бдительности.
– Ничего, – сказал он. – Но теперь позвольте мне задать вам вопрос. Об этом Тинаму. Откуда вам известно, что это фон Тибольт?
– Мы в этом не уверены, – ответил седой. – Мы надеялись, что вы сможете подтвердить наши предположения. Но, кажется, ошиблись.
– Конечно, ошиблись. Но почему Теннисон? Мне кажется, я должен сообщить нью-йоркскому адвокату…
– Не надо, – прервал его англичанин. – Не делайте этого. Это не надо ни с кем обсуждать.
– Вы немного опоздали, – сказал Холкрофт, блефуя. – Это дело уже обсуждалось. У меня нет перед вами никаких обязательств, но есть обязательства перед тем адвокатом. Он же мой приятель.
Агенты МИ-5 тревожно переглянулись.
– Помимо ваших обязательств перед приятелем, – сказал седой, – я полагаю, вы несете куда более важную ответственность. Ответственность, которая может быть возложена на вас вашим правительством. Это чрезвычайно секретное и деликатное расследование. Тинаму – международный убийца. В числе его жертв много видных деятелей мирового значения.
– И вы считаете, что это – Теннисон?
– У нас имеются косвенные улики, но весьма и весьма веские.
– И все-таки они не вполне убедительные?
– Нет.
– Но только что вы говорили об этом с полной уверенностью.
– Мы пытались поймать вас на слове. Это просто такой метод вести допрос.
– Это чертовски оскорбительно!
– Это чертовски эффективно! – сказал рыжий со шрамом на лбу.
– И каковы же косвенные улики против Теннисона?
– Вы сможете это сохранить в тайне? – спросил седой. – Эта просьба, если вы того пожелаете, может быть подтверждена вам представителем высшей правоохранительной власти вашей страны.