Завещание Имама
Шрифт:
Я здорово ударился о столб. Перед глазами запрыгали разноцветные огни. И вдруг картина стала мелко трястись и проясняться...
.......................................................................
– Саша, ты слышишь меня, Саша, - симпатичная черноволосая девушка склонилась надо мной и пыталась травинкой пощекотать нос.
– Ага, попалась, - я схватил ее и притянул к себе.
– Сашка, пусти.
– Ну уж нет.
Я поцеловал ее. Потом перехватил голову и прижал к губам. Она сначала дернулась,
– Ну и напугал же ты меня.
– Чего это вдруг?
– Ты же сейчас грохнулся головой с яблони.
– Правда?
Я поднимаю глаза и вижу над собой раскидистые ветки с огромными яблоками.
– А зачем я туда полез?
– Ты что, шутишь? Ты же хотел достать мне яблоко.
– Сейчас достану.
– Неужели тебе хочется встать?
– Нет. Я согласен так лежать все время. До чего приятно чувствовать твое горячее тело.
– Дурак... Все испортил... Неужели нельзя без этого...
– Без этого, нельзя...
И тут я прочел на арабском языке один отрывок из поэмы.
Нет, скажем: эти губы - леденец,
А родинка у рта - индус-купец:
И в леденец, чтоб сделать лучше вкус,
Индийский сахар подмешал индус.
И о ресницах нам сказать пора:
Что ни ресничка - острее пера,
Подписывающего приговор
Всем, кто хоть раз на пери бросил взор...
Она смотрит на меня своими огромными глазами.
– А можно еще?
– Хочешь по-персидски?
– Нет, я плохо понимаю.
Опять читаю ей отрывок...
Нет роз, подобных розам нежных щек;
На подбородке - золотой пушок
Так тонок был, так нежен был, что с ним
Лишь полумесяц узенький сравним...
Девушка заворожена.
– Сашка, откуда ты все знаешь?
– Я же учусь.
– Учишься... Завтра уходишь в армию.
– Я же не по своей воле. Пришла в институт разнарядка, всех парней знающих арабский язык призвать в армию. Вот меня и забрили.
– Неужели на войну? Я слышала в Афганистан наши ввели войска, там теперь такое... Муса вернулся без руки, такие страсти рассказывал.
– Не знаю, куда пошлют. А ты меня будешь ждать?
– Дурачок. Конечно буду.
Она руками обхватывает голову и целует меня. Я проваливаюсь в ее огромные глаза. Вдруг тело девушки на мне вздрогнуло. Она оторвала голову и засмеялась.
– Ты чего?
– Не надо доставать яблоко, оно мне само на спину упало.
– Зейнаб...
И тут...
.......................................................................
– Эй парень, что с тобой?
Я открываю глаза. Полусогнутый старик в рваной поддевке стоит передо мной и толкает меня палкой. Очень здорово саднит лоб. Я трогаю и нащупываю здоровенную
– Это у тебя что?
– опять скрипит старик.
Он палкой тыкает в вывалившийся из под рукава браслет.
– Это? Это меня наградили бандиты, от них бежал.
– Ага, - криво улыбается старик, - поэтому ты и вздремнул у железнодорожного полотна. Здесь ночи бывают холодные, мог бы и простудится. Убирался бы ты быстрей от сюда.
– Уговорил, дедушка. Как мне добраться до шоссе?
– А чего до него добираться. Оно рядом, пройди эти дома и как раз туда попадешь...
– Спасибо.
Дед медленно поворачивается и уходит к домам.
Я привел себя в порядок, выбил от пыли пиджак, кое как почистил брюки, а под колонкой в начале улицы промыл лицо. Чертов браслет наручников болтается на руке и чтобы он был мало заметен, запихиваю его под рукав рубашки. Уже вечереет, из грязной улочки выбираюсь на дорогу. Хорошее асфальтовое шоссе ведет вдоль железной дороги на север. Здесь я простоял около сорока минут, пытаясь подцепить попутный транспорт. Наконец, повезло. Два огонька приближались ко мне из города, я поднял руку. Противно заскрипели тормоза, старенький автобус открыл двери. Я залезаю в него.
– Вы куда?
– спрашиваю шофера.
– Маршрутный, на Семипалатинск.
– Сколько до города?
– Восемьдесят рублей.
Я отсчитываю деньги и иду в салон. Пассажиров мало, почти половина мест свободны. Сажусь рядом с девушкой, по чертам лица казашка. Она с любопытством оглядывает меня.
– Вы турист?
– Вроде этого.
– А почему без багажа?
– Зачем он, Бог прокормит и оденет.
Она улыбается.
– Сами то от куда?
– Еду в Москву.
– Это на автобусе то?
– Там, в Семипалатинске на чем нибудь еще, если повезет.
– Далеко ехать. А я в гостях была у дедушки, теперь домой возвращаюсь.
– А чего не на поезде?
– Мне нужно не в Семипалатинск. Не доезжая его, километров пятьдесят. Понимаешь, если по железной дороге, надо сначала до города доехать, а потом обратно. Не выгодно.
– У вас там дом, работа?
– Отец с матерью живут, братья, сестры. А я только что школу окончила, теперь в техникум поступила. А вы кто по специальности?
– Учитель.
Врать, так врать.
– А по какому предмету?
– По истории.
– Вот здорово...
С ней не остановиться, она говорит, заговаривает. За окнами совсем темно и вдруг я чувствую, что начинаю засыпать...
– Эй, да вы спите, - кто то трясет меня в бок.
– Ладно уж, спите.
Я пытаюсь вернуть удивительный сон, но ничего не удается, все крутится и черные горы стремительно растут перед глазами. Кто же такая, Зейнаб...?
– Проснитесь. Мне нужно выходить.