Завещание майя
Шрифт:
Она взяла Марвиса за руку и обвела вокруг стола так, чтобы он отвернулся от лифта и коридора, ведущего к палате 714.
— Я хотела поговорить с тобой, но не хочу, чтобы нас слышал Барнс.
— Чтослышал?
Доминика показала ему конверт.
— Я увольняюсь.
— Почему? Семестр ведь почти закончился.
Ее глаза наполнились слезами.
— Мой… Мой отец погиб в аварии на катере.
— Черт. Эй, мне очень жаль.
Она всхлипнула, потом позволила Марвису обнять себя. Положив голову ему
Мик вышел из палаты, одетый в униформу Барнса и его же бейсболку, низко надвинутую на лоб. Захлопнув за собой дверь, он направился к лифту.
Доминика обхватила Марвиса за шею, словно обнимая, но на самом деле не давая ему возможности обернуться.
— Окажи мне услугу, убедись, что этот конверт дойдет до Фолетты, а?
— Да, конечно. Эй, если тебе понадобится поддержка, ну, там, поговорить или еще чего, можешь на меня рассчитывать.
Дверь лифта открылась. Мик зашел внутрь.
Она отстранилась от Марвиса.
— Не сейчас, спасибо, я уже опаздываю. Мне пора собираться в дорогу. Погребальная церемония завтра утром. Барнс, придержи лифт, пожалуйста.
Затянутая в белый рукав рука не дала двери закрыться.
Доминика поцеловала Марвиса в щеку.
— Береги себя.
— Ага, ты тоже.
Доминика поспешила к лифту, шагнув внутрь за миг до того, как закрылись двери. Даже не взглянув на Мика, она уставилась в камеру, свисающую на кронштейне в дальнем углу лифта.
Словно невзначай, она наклонилась и принялась копаться в сумочке.
— Какой этаж, мистер Барнс?
— Третий.
Голос у него был усталый. Доминика показала камере три пальца, потом один, продолжая смотреть прямо в камеру, а другой рукой за спиной передала Мику тяжелые ножницы для резки по металлу, которые он незаметно сунул себе в карман.
Лифт остановился на третьем этаже. Дверь открылась.
Мик шагнул наружу, чуть не упав лицом вперед.
Дверь закрылась.
Когда Мик понял, что остался один в пустом коридоре, он заковылял вперед. Выкрашенный зеленой краской коридор вращался перед глазами. Огромная доза «торазина» была тем, с чем он сейчас не мог бороться. Дважды упав, Мик заставил себя опереться плечом о стену и переставлять ноги, продолжая медленно двигаться в сторону двора.
Ночной воздух тут же придал ему сил. Дойдя до бетонной лестницы, он схватился за стальные перила. Перед глазами вращались три лестничных пролета. Он заморгал, пытаясь сконцентрироваться, но все расплывалось. Ладно, ты справишься. Шаг… теперь медленно опускай ногу.Он поскользнулся и съехал по первым трем ступенькам, потом одернул себя. Сконцентрируйся! По одной ступеньке за раз. Не наклоняйся…
Последние три метра он буквально пролетел, больно ударившись спиной.
На какой-то жуткий миг он позволил глазам закрыться, предоставляя лекарству шанс усыпить себя. Нет!Он перекатился, оттолкнулся
Доминика расстегнула кашемировый свитер, глубоко вдохнула и вышла из лифта. Приближаясь к главному посту охраны, она не сводила глаз с мониторов, на которые камеры слежения транслировали все, что происходило в клинике.
Ее взгляд был прикован к изображению двора. Одетая в униформу фигурка, спотыкаясь, брела к бетонной ограде.
Раймонд таращился на ее декольте.
Руки Мика стали словно резиновыми. Он старался изо всех сил, но мышцы не слушались. Нейлоновый узел выскользнул из рук, и Мик упал на жесткий дерн, чуть не сломав себе обе лодыжки.
Доминика увидела, как он летит с двухметровой высоты, и еле сдержала крик. Прежде чем Раймонд смог что-то заметить, она сняла свитер, открывая ложбинку между грудями.
— Господи, почему у вас тут так жарко?
Глаза Раймонда затуманились. Он встал со стула, подошел к решетке.
— Похоже, ты надо мной издеваешься, а?
Краем глаза она заметила, что Мик поднялся. И снова начал карабкаться на стену. Картинка сменилась.
— Рэй, давай начистоту. Со всеми теми стероидами, которыми ты накачал свое тело, ты просто не сможешь продержаться достаточно долго, чтобы удовлетворить меня.
Раймонд открыл решетку.
— Довольно грязные намеки для хорошей девочки, которая чуть не перебила мне трахею три недели назад.
— Ты ведь просто не понимаешь этого, верно? Девушки не любят, когда их заставляют.
— Ты, сучка, дразнишься… Решила заставить меня провалить испытательный срок?
— А может быть, я просто пытаюсь объясниться.
Давай же, Мик, шевели задницей.
Боль привела его в чувство.
Мик стиснул зубы, зарычал и буквально потащил себя наверх, переступая ногами по стене, как альпинист, взбирающийся по отвесному склону. Еще три шага, урод, еще три шага, давай. Не два, а еще два, и работай руками, сжимай кулаки. Хорошо, хорошо. Остановись, выровняй дыхание. Ладно, теперь еще шаг, давай, пошел…
Он добрался до края стены. Опасаясь за свою жизнь, он тут же намотал свободный конец веревки на руку — в пять оборотов, чтобы не упасть вниз. Кольца колючей проволоки вились в нескольких сантиметрах от его лица. Мик вытащил кусачки из заднего кармана и подтянулся поближе к лезвиям проволоки, идущим справа от троса.
Он стискивал кусачки изо всех сил, до тех пор, пока стальная проволока не сломалась пополам. Затем передвинул кусачки к следующей секции, пытаясь справиться с замутненным «торазином» зрением. Действие лекарства становилось все сильнее.