Завещание предков

Стрелков Владислав Валентинович

Я сел и оказался рядом с Ладой. Девушка улыбнулась и поздоровалась:

— Здравствуй, витязь. — И покраснела. Мяга сказала, подмигнув мне:

— Все разговоры потом. Снедайте.

Каша с мясом, копчёная рыба и сбитень были необычайно вкусны. Я отвалился от стола первым и стал смотреть, как едят остальные. Мяга, прожевав, посмотрела на меня.

— Наелся, касатик? Тогда спой. Ведомо мне, что много ты песен хороших знаешь. А мы послушаем.

Я замялся. Честно говоря, петь не хотелось. Лада положила ладонь мне на руку.

— Спой. Пожалуйста.

— Ладно.

Что

им спеть? Как назло все песни выветрились из головы. На ум приходила только «Времени река». Ладно, её и спою. И, собравшись, затянул:

— Течёт время как река, Не замедлится. А вперёд не посмотреть, Туман стелется. И с плота мне не сойти, Глубока река. Не подняться от реки, Круты берега. Мне тебя моя любовь, Трудно отыскать. Жаль как птица в облаках, Не могу летать. Видно мне мою мечту, В жизни не найти. И не встречу я тебя, На своём пути. Не построить мне свой дом, Сад не посадить. Сыновей с тобой в любви, Не дано растить. Течёт время как река, Не замедлится. А вокруг меня туман, Густо стелется.

— Грустные песни поёшь. Но хорошие. Ладно. — Мяга поднялась. — Поговорите пока, а мы с Ладой приберём здесь всё.

Мы с Кубиным пошли к реке.

— Ну, давай говори. Какие новости?

Кубин чуть замялся и, смотря под ноги, сказал:

— Новости не очень хорошие. Честно говоря, даже и не знаю, что сказать.

— Говори как есть. Как я понял, план удался, и монгол зажали с двух сторон.

Кубин кашлянул.

— Не совсем.

— Как так?

По-прежнему смотря себе под ноги, дед Матвей начал рассказывать:

— В общем, остатки тех двух тысяч, которые, как мы полагали, просто идут впереди, большой полк добил. Но! Тут чертовщина какая-то. Бояре говорят, что эти поганые единственные, что встретились. Больше не было.

— Не может того быть. А куда могли деться остальные? Не сквозь землю ведь провалились? Слушай, а может, они ушли какой-нибудь тропой?

Кубин помотал головой.

— Там нет троп, чтобы такое войско могло незаметно уйти и следов не оставить.

Мы остановились на берегу. Я смотрел на темную воду. Блин, куда могло подеваться столько войска.

— А кто темник, узнали?

— Нет. Пленных не брали.

— Зря. — Я в досаде сплюнул.

Млять! Нас обвели вокруг пальца. Темник выставил против нас две тысячи, а сам увёл остальных. Куда? Как? Какая у них цель? Уж точно не прогулка. Хорошей добычи по деревням не собрать, мало их тут. Городов крупных

тоже. Из всех только Верши да Китеж. Ну, Китеж им ещё поискать. А вот Верши…

Я смотрел на реку. Крупный жук упал в воду и зажужжал, пытаясь взлететь. Раздался мощный всплеск рыбы, через мгновение вода успокоилась, и уже ничего не напоминало, что здесь барахталось насекомое.

— Власыч, а в Керженец ведь полно ручьев впадает. Может, они по нему ушли. А вода следы скрыла. Погоди, не перебивай. К примеру, все идущие впереди сворачивают, убирая возможные следы, а те две тысячи, идущие последними, прямо. Они определённо знали, что впереди и сзади. Поэтому ушли, оставив две тысячи.

Тут мне смешно стало.

— А знаешь, я думаю, нас действительно провели. Не такой уж темник дурак. Он, скорей всего, послал разведку, которую мы прохлопали, и сделал ход конём. Мы думали, что это мы время тянем, а на самом деле монголы время тянули, давая уйти основному отряду. И ещё, я считаю, что их больше, чем тьма.

— Это ещё почему?

— Не знаю, чую.

Кубин пнул ногой ветку и проследил её взглядом.

— Чтобы вот так уверенно уводить крупный отряд, надо тропы знать. А знают их местные.

— Или бояре.

Кубин посмотрел на меня:

— Думаешь, Кутерьма?

Я показал на круги, расходящиеся в стороны:

— Водяной его знает. Если верить легенде. Возможно, он, или ещё кто. Кстати, при войске он был?

— Не видел, а спросить не догадался. Не до того было.

Я повернулся и направился к дому.

— Пойдем, Власыч. Про Кутерьму узнаем, да новости, какие есть.

Кубин остановил меня рукой.

— Ничего мы не узнаем. Полк сегодня утром ушел к Большим Ключам. Тут только отроки остались да те ратники, что в сече выжили.

— Не понял. Велесов что, с ума сошел? А остальные монголы? Их искать не надо?

Я пошел к дому, Кубин шел за мной.

— Зря ты так. Дозоры-то он разослал. Просто оттуда проще, если что, выдвинуться.

М-да, действительно зря.

— Ладно, погорячился я. Меня ушедшие неизвестно куда монголы беспокоят. И цель у них минимум Верши.

Кубин тревожно посмотрел на меня.

— Или Китеж.

— Да. Если нашелся проводник, что показал тропу отсюда, то он же покажет дорогу к Китежу. Поехали.

Мы быстрым шагом пошли к дому. Навстречу нам вышли старушка Мяга и Лада.

— Мы…

Мяга подняла руку и, заставив замолчать, сказала:

— Знаю, куда собрались. Послушайте меня, вои.

Вдруг глаза у Мяги наполнились слезами.

— Простите старую. Не услышала я. Беда страшная случилась. А я не услышала.

Мы бросились к ней, крича наперебой:

— Что? Что произошло? Какая беда? Когда? Говори.

Но Мяга вдруг опустилась на колени и обмякла, рыдая. Лада присела и, обняв старушку, посмотрела на нас.

— Простите нас, нерождённые. Я не слушала лес, на бабушку надеясь. Старая она.

Я заорал на них:

— Да что случилось-то?

Глаза Лады наполнились слезами, и она, утёршись рукавом, всхлипывая, сказала:

— Пожар великий случился. Хороший город весь сгорел.

— Какой город? Верши? Китеж?