Завещание предков

Валентинович Владислав

Критически осмотрел творение детства. Идея хорошая. Стоит арбалет взять с собой. Только тросик заменить. Дальше ничего стоящего не обнаружил. Спустился вниз. Так, с арбалетом только одна стрела, точнее болт. Надо сделать десятка два. Позже займёмся. Спустился в подвал. Здесь у отца была зимняя мастерская. В углу стоял большой сейф, в который я как-то заглядывал, но ничего интересного не обнаружил. Сейчас смотрел внимательней. В одном ящике со всяким хламом обнаружил, что дно как то выше, пощупал низ, нет вровень с краями.

Высыпал всё из ящика, взял молоток и отшиб боковую стенку. Так и есть, тайник. Вытряхнул на стол два небольших свёртка. Развернул. На столе лежал золотой крест на цепи. Всё примерно тянуло на триста грамм. Откуда отец его взял и почему прятал, загадка. Он никогда не ходил в церковь, хотя и был крещён. Во втором свёртке оказалась стреляющая ручка, и пачка патронов калибра пять и шесть. Ещё одна загадка. Откуда он вообще это взял. Из-за кордона привёз? Как военный советник он часто там был. Сейчас не спросить. Дальнейший осмотр не дал ничего больше.

Вышел на крыльцо и задумчивости выкурил подряд две сигареты. На кладбище надо сходить напоследок. Перед выходом к дубу.

Весь вечер чинил арбалет и делал болты к нему. Потом покопался в аптечке, не густо. На завтра запланировал выезд за продуктами и в аптеку. Записывал на листок, что необходимо купить. Положил ручку, взял другую, ту стреляющую. Взять с собой? Возьму, пригодится.

Ещё вопрос, как всё это нести, чтоб не надорваться? Сделать сумки, а какие?

Включил ноут и включился в поиск. Через час нашел подходящее. Причем, если сразу зашел бы на сайт любителей лошадей, то нашел бы быстрей. Надо сделать переметные сумы. Как раз подходит. Ну и под броню мешок-скатку.

3.

Наше Царство теперь

Не от мира сего.

У нас отнято все,

У нас нет ничего.

Нет ни пяди земли,

Нет роскошных палат,

Нет богатств родовых,

Услаждавших наш взгляд,

Все повержено в прах,

Все затоптано в грязь,

И порвалась на век

С жизнью прошлою связь.

Разлетелись, как дым,

Идеалов мечты,

Нет стремлений былых,

Нет былой красоты.

По насмешке шальной

Беспощадной судьбы -

Мы невольники бед,

Лиходеев рабы.

И в изгнаньи томясь,

Под жестоким крестом,

В край нездешний идем

Мы во след за Христом.

(Сергей БЕХТЕЕВ-Наше Царство)

Где это я? Всё в плотном тумане. И голоса. Вроде на молитву похоже. И что-то из тумана появляется. Вгляделся. На меня шла толпа людей. Впереди несли икону, кажется, Владимирскую икону Божьей матери. Толпа подходила к берегу. Мать моя! А я где стою? Глянул вниз. Я же на воде стою! От этого вдруг я рухнул вниз и погрузился холодную воду.

Вскочил с постели весь сырой. Третий сон и третий кошмар. Что происходит? Каждый раз снится сон по одной теме. Что-то

из прошлого, из истории. Кажется, что-то касающегося меня? Понять бы что.

Время три часа. Спать уж не буду. Стал собираться. В принципе всё готово ещё с вечера. Вещи уложены в сумы, бронь в мешке, и скатана в плотную упаковку. Шлем в другом мешке. Сабля, копьё, щит увязаны вместе. Нагрел чайник, сделал бутербродов с собой, пока жарилась яичница. По-быстрому поел.

Пора.

Ухватил сразу всё, от натуги и крякнул. Тяжело. Придётся, хотя б до окраины леса, тащить всё по отдельности. Час потратил на переноску. Потом нагрузил всё на себя, потащился к дубу.

Уф! Отдыхать. Сбросил весь груз рядом с поваленным деревом и плюхнулся на ствол. Приложился к двухлитровой бутылке с квасом. Пополнил запас воды, вышедшей потом. Хорошо хоть оделся в комок, который собирался вместе с бельём сменить у дуба. Взмок так, что футболкой можно пол в моём доме вымыть. С потом стекла вся мазь от комаров и теперь это божье наказание клубилось вокруг меня тучей. Намазался ещё раз. Надолго ли? До дуба ещё полтора километра переться. Этот перекур, какой по счёту? Посмотрел в пачку, осталось десять сигарет, у посёлка закурил первую, значит перекур уже десятый. Пока курил, вспоминал вчерашний день.

После закупок продуктов и медикаментов, заехал на кладбище.

Под маленькой берёзкой, что росла рядом с оградой, стояло общее надгробие. Погладил гранит и чуть постучал. Поздоровался. С одной, общей фотографии на меня смотрели отец и мать. Молодые. Отец в парадной форме, с наградами в три ряда, рядом мама в светлом костюме. Это фото мне всегда нравилось.

Сел на лавку рядом. Стал рассказывать как жил последнее время. Что со мной произошло. Ничего не утаил. И сказал куда собираюсь. Помолчал.

Встал на колени и прикоснулся к граниту.

– Простите меня. Простите за то, что редко бываю здесь. Простите, что ухожу далеко, возможно не вернусь.

Затихшая было листва берёзы, снова зашумела. Показалось, что берёза шепчет мне ласково, как мама когда-то. И вдруг стало легко на сердце. И показалось, что строгий взгляд отца на фотографии стал мягче, а мама улыбнулась. Как благословление получил.

– Прощайте.

Поднялся и пошел к машине, а вслед мне шурша листвой прощалась берёза.

Наконец, протиснувшись через кордоны из ёлок, вышел к дубу. Сбросил поклажу и рухнул на землю. Ох, сил нет. Всего километра четыре, а с таким весом, через совсем не парковому лесу, как сорок кеме. Блин, как мне быть, если лошадей не найду?

На пригорок подняться со сем скарбом не смог, и просто перекидал вещи на верх, потом забрался сам. Решил перекус устроить. Достал бутерброд и сжевал под остаток кваса. Откинулся на спину. Комарья нет, красота! Им здесь табу что ли? Хорошо бы его на меня распространить и мази никакой не надо.