Завещание профессора Яворского. Плата по старым долгам
Шрифт:
– Полагаю, что вечером 28 июня "Лада" начала свой путь из района Песчаной - Песковой, где имеются кооперативные гаражи. Возможно, один из этих гаражей принадлежит Яворским. К концу дня я буду знать точно. Заключил свой рассказ Мандзюк.
– Остается выяснить, кому Лариса разрешает пользоваться своей машиной, - заметил Ляшенко.
Мандзюк небрежно пожал плечами, - этот вопрос для него был совершенно ясен.
Билякевич забарабанил пальцами по столу, потом встал, прошелся по комнате.
– Я о другом думаю, - сказал
– Согласны, - за себя и Мандзюка сказал Ляшенко.
– Тогда подумаем вот о чем: случайной или неслучайной была эта встреча?
– Мне кажется, что водитель "Лады" не искал ее.
– А Зимовец искал и готовился к ней, - уверенно сказал Мандзюк.
– Считаешь такой подготовкой принятие горячительного напитка? усмехнулся Ляшенко.
– Это было уже следствием, не причиной, - возразил Мандзюк.
– А причиной конфликта, как я теперь понимаю, была книга, которую буфетчица Чижевская нашла на автостоянке после драки. Между прочим, Кобко подтвердил, что у Зимовца была при себе какая-то книга, которую он сунул за пояс, когда садился на мотоцикл.
– Книга была у Зимовца?
– удивился Ляшенко.
– Была, когда он садился на мотоцикл, а когда его задержали, книги при нем уже не было. Элементарная логика подсказывает, что книгу он потерял. Я не стал дожидаться, пока Чижевская выйдет на работу, послал за ней лейтенанта Кленова. Он привез ее и книгу. Очень любопытная книга.
Мандзюк наконец раскрыл свой "дипломат" и выложил на стол книгу в нарядном кожаном переплете с тиснением и исполненной на старинный манер медной застежкой. Книга была старая, а переплет новый, недавно сработанный.
– Не Зимовца ли работа?
– разглядывая переплет, сказал Ляшенко.
– Я видел такой же у Юрко на книге, которую Зимовец подарил ей. Он еще сказал тогда, что такие переплеты для продажи не делает.
– Разрешите?
– протянул руку Билякевич.
Он раскрыл книгу на титульном листе:
– Авиценна. "Медицинский канон". Перевод с латинского по миланскому изданию 1463 года. Санкт-Петербург. Год тысяча восемьсот... Две последние цифры не читаются. Очевидно, первое издание на русском языке. Редкая книга!
– Из-за такой библиофилы и подраться могут, - подхватил Мандзюк.
– Библиофилы - люди интеллигентные и свои споры решают другими путями, - возразил Билякевич, пытаясь разнять прилипшие друг к другу страницы.
– Нет правил без исключений, - не отступал
– Верно. Но к данному случаю это не относится. Вот взгляните.
Он разнял неподатливые странички, показал одну из них Ляшенко и Мандзюку. Это была разделительная страница между титульным листом и началом текста "Канона". В первом верхнем углу стоял оттиск мастичного штампа - бесхитростная виньетка, внутри которой можно было прочитать: "Из книг М.П.Яворского".
Ляшенко едва не присвистнул.
– Вот и разгадка всей истории!
– Всей ли?
– усомнился Билякевич.
– Боюсь, что это только начало разгадки - первое действие, которое помог решить случай. А все последующие придется формулировать и решать нам самим. Пока ясно одно: для Анатолия Зимовца эта книга не могла быть предметом торга, он слишком уважал профессора Яворского и книгу в собственноручно исполненном дарственном переплете не обратил бы в предмет купли-продажи.
– У Яворского была богатейшая библиотека!
– взволнованно сказал Ляшенко.
– Зимовец знал его библиотеку, знал, как много значили для Матвея Петровича книги!
– Боков знал об этом не хуже, - возразил Мандзюк.
– И к тому же понимал толк в редких книгах, а вернее, в их истинной стоимости. Он был вхож в дом Яворских, мог прийти туда запросто.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что, в отличие от Зимовца, Боков не обременял себя такими высокими чувствами, как уважение к кому-то или чему-то. По данным ОБХСС он спекулирует книгами, не гнушается мошенничеством, был причастен к махинациям с фиктивным списанием в макулатуру ценных книг, так называемых раритетов, по библиотеке Дома ученых. К сожалению, его причастность к этой довольно крупной афере не удалось доказать - он очень хитер, изворотлив.
– А при чем Зимовец?
– не понял Ляшенко.
– Очевидно, к книгам профессора Яворского Боков относился также как к раритетам библиотеки Дома ученых, а Зимовец поймал его на горячем.
– Не совсем логично. Ты считаешь, что книга похищена Боковым из библиотеки Яворского. Но ведь она была у Зимовца.
– Зимовец прихватил ее с собой, как доказательство нечестности Бокова.
– Ох, сомневаюсь, что Бокова можно смутить таким доказательством!
– А Зимовец не сомневался - у него не было твоего опыта, - хмыкнул Мандзюк.
– Это несерьезный спор: сомневаюсь - не сомневаюсь, - вмешался Билякевич.
– Прежде чем строить предположения, надо выяснить, оставил ли профессор Яворский завещание, а также установить все ценные книги его библиотеки, проследить их судьбу. Поэтому давайте вернемся к вопросу, который надо решить безотлагательно. Алексей Алексеевич, как я понимаю, вы считаете, что вечером 28-го в ресторане с Ларисой был Боков.
– Убежден!
– А вы, Валентин Георгиевич?
– У меня такой убежденности нет.