Завещание сталкера - Багряные сны
Шрифт:
Ну, и третий вид — вот такие «ленивые». Реагируют только на резкие движения. Если пройти мимо нее медленно, то она не загорается, а если пробежать, то начнет активизироваться. В общем, средний вариант. И рукава у нее долго вытягиваются, даже если сработала, от такой «жарки» убежать можно.
Для наглядности Крюк поднял с пола деревянный обломок, и одним резким движением бросил его так, что тот не долетел до аномалии около метра. Воздух над «жаркой» стал чуть более густым, вверх заструились мелкие, похожие дым, пузырьки разогретого воздуха. Аномалия, подобно мутной завесе потянулась к деревяшке,
— Потеряла, — прокомментировал Макс. Не давая «жарке» вернуться в прежнее состояние, он бросил еще один обломок, но уже с другой стороны и так, чтобы тот наделал, как можно больше шума.
На этот раз аномалия была готова к работе и быстро перетекла в сторону более активного предмета. Одним резким движением «жарка» заглотила наживку, огнем разломала дерево на щепы, превращая его сначала в угли, а потом в пепел. Через пять секунд от деревяшки не осталось и следа, яркое пламя бушевало еще несколько секунд, а потом так же резко угасло. Очертания аномалии вернулись на прежние позиции, освобождая проход, и «жарка» замерла набираясь новых сил.
Жарка была самым первым и легким этапом последующего лабиринта. Площадку третьего этажа перекрывала крупная карусель, на самом краю которой висела «душа».
Крюк велел всем остановиться, перелез через перила и аккуратно снял подарок «птичьей карусели». «Душа» — очень дорогой и редкий артефакт, так что находку можно было считать удачной. Еще одна такая же, по-прежнему была привязана к телу Серого. Крюк дождался, пока через перила перелезут все остальные, и отдал контейнер с артефактом Максу.
— Доберемся до места, полечим твою руку, — Затем он повернулся к Серому и Дану, и назидательно добавил. — На стены посмотрите. И зарубите себе на носу, что бывает с теми, кто не замечает «карусель».
Стены помещения здесь были испачканы коричневой жижей, смешанной с крошками известки, которая некогда покрывала стены и потолок.
— Это кровь? — Догадался Серый.
— Это не только кровь. Это кровь, кости, мозги и все остальное. Карусель размалывает тело на мелкие кусочки — неприятная смерть.
— Смерть вообще неприятная штука, — усмехнулся Данила. Макс удивленно повел бровью, надо же, дохляк еще и шутить умеет.
Потом было две электры, расположенные в полутора метрах друг от друга. Проходить между ними было не сложно, но страшно — неприятное ощущение, когда волоски на коже встают дыбом, ощущая соседство электрического поля. Макс подумал, что с «дикобразом», особенно «электрическим» здесь не пройти — этот специфический артефакт здорово притягивает электрические разряды. С ним и в грозу-то лучше не гулять, а между электрами вообще верная смерть.
Между четвертым и пятым этажами вонял студень — противная и ужасная аномалия. Ужасная тем, что зачастую прячется в невидимых укрытиях — ямках между кочками, в перекрытиях между досками и в прочих трудно просматриваемых местах. Полужидкая студенистая масса стекает в низинки, прячась, то в куче мусора, то под истлевшими ступеньками и ждет своего часа. Ядовитые пары студня подтачивают свою крышу, делая ее хрупкой и непрочной. Идет себе человек по куче мусора, ничего не подозревает, и вдруг раз — ломается под ногой вроде бы прочный железный таз, а под
Этот студень не таился — беззвучно булькал прямо посредине лестницы, источая тошнотворный запах смеси сероводорода с аммиаком. Но в двух метрах от аномалии запах исчезал. Говорят, что газы, выпускаемые студнем, не растворяются в воздухе и не разлетаются, а возвращаются назад, поддерживая постоянство работы аномалии и пополняя его исходным материалом.
После студня пришлось обойти еще одну электру, на этот раз довольно крупную. Она хоть и находилась на почтительном от прохода расстоянии, все время недовольно искрила и громко щелкала, создавая ощущение, что вот-вот прыгнет, словно жарка. Однако Крюк довольно смело прошел вдоль нее и остановился под вертикальной металлической лестницей, ведущей на чердак.
Серый, протиснулся бочком, за ним с показным спокойствием прошел Данила, последним приблизился Макс.
— А там аномалий нет? — Спросил Данила, глядя на железный лист, перекрывающий вход на чердак.
— Там, как в гостинице, — усмехнулся Крюк и хотел уже, было, лезть вверх, как Серый схватил его за рукав:
— Подожди.
Он так и застыл на месте, зачарованно рассматривая перегородку, разглядывая поперечные перегибы железного листа и прислушиваясь к еще незнакомому и столь непонятному голосу. Это был не страх, это было ожидание опасности. Серый не мог понять причину тревоги, но четко ощущал ее присутствие, будто видел сквозь железный лист что-то чудовищное, сильное, неуязвимое. То, против чего не помогут ни ножи, ни пули — там была смерть.
— Там кто-то есть. — Прошептал Серый.
Крюк пытался прислушаться к своим ощущениям. Зона так тщательно оберегала его все эти годы, неужели сейчас она обманула его. Нет, никаких ощущений не было. Крюк вопросительно поглядел на Макса, но тот отрицательно покачал головой — его внутренний голос тоже молчал. Крюк не торопился, ожидая, что ощущение опасности вот-вот проявит себя, но ничего подобного не происходило.
Данила тоже ощущал тревогу, не слишком похожую на страх, скорее на беспокойство, но боялся, что ее примут за панику, поэтому молчал. Он вообще боялся слишком многого, да чего скрывать, сам себе он многократно признавался, что он трус. Свой страх он переборол лишь однажды. Вот и сейчас страх медленно, но верно брал свое. Данила постарался взять себя в руки, но в ответ лишь затряслись колени. Страх нарастал, тело переставало слушаться, уступая.
— Там кто-то есть, — вдруг сказал он. Точнее сказали его губы, потому что он их больше не контролировал. — Я тоже чувствую.
И только Крюк еще ничего не решил.
— Есть два пути — либо посмотреть, что там, либо идти в город. — Сказал он.
Серый невольно поднял автомат. Будто два невидимых, но вполне реальных глаза смотрели на него сквозь железо, хотелось стрелять в них, уничтожить, разорвать на части. И еще хотелось бежать. Куда-нибудь, подальше от этих глаз, подальше от смерти.