Завещание Вагнера

Трещев Юрий Александрович

У ржавого мусорного бака в луже дождевой воды девочка ловила головастиков, которых сама же туда и напустила из стеклянной банки...

"Иногда я выпускаю их погулять..." - объясняла она свое дело подруге в круглых очках с толстыми стеклами...

Несколько мальчишек постарше, гроздью облепили велосипед... они гнались за котом, к хвосту которого была привязана громыхающая жестянка...

Жестянка оторвалась, а кот запрыгнул на ограду... он уже умывался, забыв весь свой ужас...

Писатель перевел взгляд на старух, которые сидели у подъезда

и пережидали время до смерти... Он вытер слезящиеся под очками глаза с редкими рыжими ресницами, и увидел мальчика, который ползал среди птиц и собирал хлебные крошки...

Этим мальчиком был я...
– Вагнер зябко повел плечами, закутался в плед, шитый белыми нитками.

Он как будто заснул, тут же и проснулся, поднял голову.

Семь лет я жил у этого старого Мавра, так я его звал... потом меня призвали в армию... в армии я узнал, что Мавра арестовали... я долго искал его... в конце концов, я его нашел... где, вы думаете, я его нашел?.. в сумасшедшем доме...

На кровати за занавеской кто-то заворочался, сказал хриплым голосом:

– - Ты бы помолчал... зачем ему слушать твой бред...

– - Ты права... это Кларисса, моя бывшая половина...
– Вагнер сдвинул занавеску.
– Я думал, ты спишь... пришел человек из редакции... хочет напечатать мое завещание...

– - Мне кажется, он совсем не этого хочет... другого...

– - Да?.. ты так думаешь?..
– Вагнер поднял голову, по-птичьи глянул на Авеля.

Авель отвел взгляд.

Повисла долгая, неловкая пауза.

Авель размышлял: чью историю он рассказал мне?.. не мою ли?.."

Размышляя, Авель встал, подошел к окну.

Небо опять заволокли тучи... пошел дождь...

– - В тот день тоже шел дождь...
– заговорил Вагнер.
– Я читал, а Мавр дремал в кресле.

"Всякий наш шаг уже записан... и оправдан..." - прочитал я и, заложив палец между страницами книги с медными застежками, спросил:

– - Как это понимать?..

– - Так и понимать...
– отозвался Мавр и повел своей тонкой шеей... оттопыренные уши его заалели, когда послышался нетерпеливый стук в дверь... Мавр бросил плед на диван и пошел открывать дверь...

В комнату вошел высокий господин с тростью, напоминающей жезл...

– - Милости прошу... вы собственно, по какому делу?..
– спросил Мавр...

– - У меня ордер на обыск...
– раздраженно буркнул незнакомец сквозь тонкие губы и сунул Мавру под нос какую-то бумажку, которую он читать не стал, а отступил вглубь прихожей и еще раз, но уже с легкой иронией повторил:

– - Милости прошу...
– после чего тяжело опустился на стул и больше не раскрывал рта...

Появились понятые, соседи: муж и жена... одна сатана...

Он, артист, лет на пятнадцать старше своей жены... играл в оркестре и подрабатывал на похоронах... губы его дрожали... он явно трусил... с предупредительной улыбкой на лице он поглядывал на незнакомца с тростью...

Она, учительница немецкого языка, полная, раскрасневшаяся женщина 30 лет... она неловко

обошла Мавра, одними губами прошептала: "Мне ужасно неприятно..." - и принужденно улыбнулась незнакомцу с тростью.

– - Каждый за себя... только Бог за всех...
– сказал Мавр...

Пауза...

– - Да, время было смутное...
– продолжил Вагнер свой путаный рассказ.
– Происходили непонятные события... люди исчезали даже среди белого дня... и Мавр исчез...

Пауза.

– - Так вот... из тюрьмы Мавр попал в ссылку на остров, а потом в сумасшедший дом... "Теперь у меня все дома...
– говорил он мне, когда я приходил к нему, и смеялся своим тихим захлебывающимся смехом.
– А ты почему не смеешься?.. понимаю... жалко старика... жалость ищет чужой боли...
– Взгляд Мавра затуманился...
– Вокруг все чужое...
– продолжил он свою историю...
– Я все растерял, книги, вещи, друзей... а когда-то многие желали погреться в лучах моей славы..."

Мавр говорил, а я смотрел в пол и думал о Лии... она ждала меня у ворот желтого дома... она повсюду за мной таскалась... между прочим, ее отец был героем войны... вся грудь в орденах, как в латах... правда, домой к жене и дочке он вернулся без ног, на громыхающей тележке... он работал в инвалидной артели... по выходным дням он навешивал на грудь все свои ордена и пускался в загул... Лия искала его по всему городу... и находила где-нибудь в канаве или у какой-нибудь шлюхи...

"Сердце у тебя золотое...
– шлепал он пьяными губами, лил слезы и бил себя в грудь... звякали медали.
– Весь секрет и трагедия в том, что я все еще люблю ее..."

Жену он выгнал, застав ее с капитаном из военкомата...

"Ты понимаешь, ее надо спасать, а не меня...
– бормотал он, вытягиваясь во весь свой усеченный рост и выгибая шею.
– А этого военкомовского кобеля я еще достану...

Слышишь, капитан, я тебя достану...
– кричал он, сплевывая окурок, который жег ему губы.
– Эй-эй, Лия, тише... куда ты так разогналась...

Что ты все молчишь?.. скажи мне, что она в нем такого нашла?.. а?.. что?.."

"А что ты нашел в вине?.." - Лия потянула отца за плечи, помогая вскарабкаться на ступеньки лестницы.

"Вино - это спасение для моей души..."

"Молчи уж..."

"Молчу, молчу...
– Уже протрезвевшим голосом шептал он озираясь.
– Кажется, у нас свет горит?.. Боже мой, неужели Вера вернулась?.." - Он тихо всхлипнул.

"Да нет, это у нас гость..."

"Гость, вот так-так... это кто же?.. тронутый что ли твой, заика?.."

"Ему пока жить негде... он будущий писатель..."

"У тебя что, любовь с ним?.."

"Да, любовь..."

– - Безумие это было, а не любовь...
– Вагнер отошел к окну... в стеклах отразилось его лицо.
– Вам не кажется, что в любви есть нечто, бесовское... она не от бога... или от бога?.. как вы думаете?.. помню, Мавр как-то сказал, что бога можно понять только любовью... разумом никого нельзя понять...