Завет Христа
Шрифт:
— Вы привели сюда этих людей, вы виноваты в этом, — зло прошептал он Тому.
Том покачал головой.
— Это невозможно, мы были осторожны. Никто за нами не следил.
— К хижине подкрадываются два человека. И они здесь явно не случайно.
— Надо бы позвать полицию, — предложил Мошав.
— От полиции помощи не много, — возразил Штайнмайер. — Пока патрульные машины доберутся сюда, уже может быть слишком поздно. Вы умеете обращаться с оружием?
Мошав вздрогнул. В последний
Штайнмайер ненадолго исчез и вернулся еще с двумя ружьями.
— Дробовик и охотничье ружье, — объяснил он. — Осторожно, оружие заряжено. Два патрона в дробовике и шесть патронов в охотничьем ружье.
— Я… я не знаю, — растерялся Мошав, когда Штайнмайер протянул ему охотничье ружье.
Том взял себе второе — дробовик. О пистолете, который лежал в потайном кармане его широких брюк, он не сказал ни слова.
— Бери же, Мошав! — настойчиво произнес Том. — Ты знаешь, что за люди пришли за нами. Или ты хочешь, чтобы тебя тоже распяли головой вниз в этой хижине?
Внезапно снаружи раздались тихие шаги. Скрипнула половица.
— Они уже здесь! — прошептал Штайнмайер.
— Где профессор? — спросил Том.
— Он в безопасности, — ответил Штайнмайер и подкрался к двери.
Шгруб, район Берхтесгаден…
Буковски выкурил уже вторую сигарету, когда с ним заговорила старушка в черном платье и косынке в черно-белую клетку. Она стояла на тротуаре перед домом и рассматривала его с живым любопытством.
— Я слышала, вы из уголовной полиции Мюнхена, — сказала она, улыбнувшись ему почти беззубой улыбкой.
— Буковски, земельный уголовный розыск, — представился Буковски и щелчком отправил сигарету, описавшую широкую дугу, в палисадник.
— Меня зовут Магда Шайдерер, я живу в доме напротив.
— Мои коллеги уже были у вас?
Магда Шайдерер покачала головой.
— В дом вломились преступники, — пояснил Буковски.
— Я знаю, — ответила женщина.
Буковски попытался прикинуть ее возраст, но из-за косынки и платья отказался от попытки.
— Вы, конечно, уже слышали об этом.
Женщина кивнула.
— И видела.
Буковски нахмурился. В своем ли уме эта женщина, или она просто смеется над ним?
— Вы видели? — скептически повторил он. — Когда, сегодня?
— Собственно, мне нельзя об этом говорить, мне Ганс запретил, но если полиция все равно уже здесь… Это произошло еще на прошлой неделе.
Буковски был озадачен.
— Но почему вы в полицию-то…
— Я уже сказала: Ганс мне запретил.
Буковски закурил новую сигарету.
— Ганс? Кто такой этот Ганс? — спросил он и выдохнул дым.
—
— Юнгблют?
— Кто ж еще?
— Этот, другой — вы его узнали?
Женщина заговорщически огляделась. Приложив руку ко рту, как щиток, она прошептала:
— Никто не должен об этом знать. Ганс сказал, что я никому не должна об этом говорить.
Буковски улыбнулся.
— Да, но ведь мы — полиция.
Женщина ненадолго задумалась.
— Они нашли что-то ценное, сказал мне Ганс. Что-то очень-очень важное об Иисусе. Я должна была не смыкать глаз. Время от времени Ганс приезжал. Я забираю почту. Но в тот день, когда взломали двери, они уже уехали и дом стоял пустой. Я сказала это Гансу. Но он сказал, чтобы я не беспокоилась об этом. Недавно возле дома появились два человека. Они там что-то вынюхивали. Я говорила о них Гансу, когда он приехал, но он снова сказал мне, чтобы я не беспокоилась.
— Так значит, Ганс — слуга профессора Юнгблюта.
— Что? — спросила женщина и наморщила лоб, так что к прежним морщинам добавились новые.
— Я хотел сказать, что Ганс служит у профессора.
Женщина кивнула.
— Профессор уже несколько лет прикован к инвалидной коляске. Его хватил удар.
— А этот Ганс — он живет здесь, в доме?
Женщина покачала головой.
— Он живет в Бишофсвизене, но в городе его нет. Он говорил, что они спрятались, так как есть люди, которые хотят знать, что привез с собой еврей из Израиля.
У Буковски создалось впечатление, что он попал в дурной сон. На этом клочке земли за последнее время уже нескольким людям пришлось расстаться с жизнью, и вот теперь перед ним стоит старушка, которая, очевидно, носила в себе значительную часть решения этого дела, умудряясь никому ни словом о том не обмолвиться. К ним подошли Лиза и полицейский в форме.
— Этот Ганс — какая у него фамилия?
— Штайнмайер, — ответила женщина.
— И где он теперь?
— Ганс? Ганс в лесу, за городом. Он сам мне так сказал.
Человек в форме остановился рядом с Буковски и внимательно посмотрел на женщину.
— А, Магда, — сказал он. — Ей уже за девяносто. Она что-нибудь видела?
Буковски не удостоил коллегу вниманием, а продолжал смотреть на женщину.
— Где находится лес?
Женщина пожала плечами.
— Какой лес? — спросил полицейский.
Буковски отмахнулся от него.
— Я думал, эта женщина может сказать мне, где находятся хозяин этого дома и его слуга.