Заветное желание
Шрифт:
«Дракон. Помнишь, тот огромный и золотой».
«Конечно».
Ростислав быстро привел себя в порядок, стараясь не шуметь — все его спутники еще спали сном праведников.
«Знаешь, говорят, во сне лицо приобретает те черты, которые свойственны самой сущности, а не той маске, которая надевается днем», — сказал лотофаг, — «Взгляни на них».
Ростислав посмотрел на Лию. На лице девушки была потрясающая безмятежность, точеное лицо словно приобрело какой-то детский оттенок невинности и спокойствия, что глаза
С лица Мингары пропала маска сосредоточенности и напряженности, теперь это было просто красивое лицо красивой девушки, которая вынуждена быть сильной, потому что так требуют обычаи ее страны или просто обстоятельства.
Ростислав перевел взгляд на Грэга, и явственно прочитал на нем трудное детство и упорную учебу. Иногда во сне шакмар немного скалился, видимо, видел что-то не особенно приятное. Ростислав не стал им всем мешать и вышел.
«А тебе снится что-нибудь?» — спросил он Мирласа.
«Нет», — ответил тот, — «Лотофаги не спят, и иногда я жалею об этом…»
Коротков хмыкнул. Он с удовольствием не спал бы вообще, чтобы не проводить треть жизни в неподвижном состоянии.
Внизу, у самого подножия импровизированной лестницы, разлеглась Небесная. Она не спала, просто лежала, положив голову на передние лапы, и смотрела исподлобья на спускающегося Ростислава.
«Ты готов?» — спросила драконесса, и Ростислав кивнул, — «Тогда пошли».
Она встала, сложив крылья за спиной, и медленно пошла по направлению к поляне Златосвета. На саму поляну лазурная не пошла, оставшись неподалеку, видимо, разговор касался только старейшего и Избранника.
Золотой дракон, казалось, так и пролежал на прежнем месте, не сдвинувшись с места. Впрочем, возможно, так и было. Он поднял голову, когда подошел Ростислав, и открыл глаза.
«Аргаррон призвал силы Хаоса себе в помощь», — сказал дракон, — «И его сила день ото дня все растет. Ждать больше нельзя».
— Но что я могу?
«Что можешь?», — дракон, казалось, удивлен, — «Ты же Избранник, ты можешь очень многое, вплоть до того, чтобы победить архидемона в открытом бою… Все зависит от твоих решений, только от твоих».
— У меня больше нет оружия…
«Если дело только в этом, то тебе легко помочь», — дракон немного дернул крыльями, — «Какой вид оружия ты предпочитаешь?»
— Меч… если можно, — Ростислав почесал затылок, — Но разве можно так?.. Взять и даровать волшебное оружие…
«Для нас это не трудно…» — дракон посмотрел куда-то в сторону, видимо, отдавая приказ. Склон небольшого холма раскрылся, и там обнаружился воткнутый в камень меч.
Ростислав глянул туда и спросил:
— Это… мне?
«Да. Иди и возьми его», — ответил Златосвет, потом добавил: — «Если сможешь взять, конечно».
Ростислав подошел к камню. Меч был великолепен. Рукоять
Ростислав взялся за рукоять и с легкостью выдернул сверкнувшее в лучах утреннего солнца оружие. Неожиданно клинок повело в сторону и вниз, и Ростислав еле увернулся от меча, который, едва не перерубив ему ноги, вонзился в почву.
— Какого?! — воскликнул Коротков, — Что опять за штучки?
«Ты ему не нравишься», — пояснил Златосвет, — «Ты не веришь в себя, а, значит, недостоин носить этот меч… по его собственному мнению».
— Ах, так! — разозлился Ростислав и с силой выдернул меч из земли, срезав небольшой пласт дерна.
Клинок рванулся в одну сторону, потом в другую, но Ростислав держал крепко. Тогда меч прянул вверх, и юноша едва не выпустил рукоять. Его протащило ногами по земле пару метров, после чего меч снова с силой воткнулся в камень.
Ростислав дернул за рукоять, но тщетно — меч или застрял, или нарочно держался в черной глыбе камня.
«Ты пытаешься воздействовать на него грубой силой», — сказал Златосвет, — «Это не лучший вариант».
— Эскалибур чертов, — выругался Коротков и отпустил рукоять, — Я за тобой бегать не буду, хочешь оставаться в камне — ради Бога, не очень-то и хотелось! Найдутся мечи и помимо тебя…
«Зря», — успел сказать Златосвет.
Меч неожиданно вылетел из камня и, развернувшись лезвием вперед, понесся на Короткова. Тот сплел вокруг себя магический щит, но тот был пробит с двух ударов светящегося острия. Ростислав еле успел пригнуться.
Меч свистнул в воздухе, развернулся и снова понесся на Избранника. Тот опять перекатился по земле, после чего ловко поймал рукоять обеими руками.
«Неплохо», — высказал свое мнение дракон.
— А ну! — Ростислав поднял меч вверх, потом с силой рубанул по камню. Тот распался надвое, а грани среза блеснули почти зеркальным блеском.
Ростислав крепко сжимал оружие, ожидая, что оно снова дернется в сторону или попытается вырваться. Но меч больше не выкидывал никаких номеров. По лезвию пробежало синее пламя, а дракон на рукоятке, казалось, шевельнулся под ладонями юноши.
— Так, — сказал Ростислав, — А в этом мече чья душа?
«Его собственная», — ответил Златосвет, — «Появилась в результате отлаженного волшебства… так что меч этот не сделан, а, можно сказать, рожден. Достойное оружие для Избранника?»
— Спрашиваете… — Ростислав немного зарделся, — Это поистине царский подарок, Златосвет… — он поклонился, — Благодарю от всей души.
«Это самое малое, что я могу сделать для тебя. Труднее было бы вернуть тебе веру в себя, если бы Огнекрылый остался с тобой».