Завидная невеста

Брокуэй Конни

Смит мог смело осуществить любую каверзу, которую затевал, поэтому Нед и не подумал отказываться от возможности снова увидеть леди Лидию. Он был намерен узнать, правда ли, что у нее глаза цвета только что сорванной фиалки, и действительно ли она так же легка в танце, как была в его объятиях, когда он предотвратил ее падение со стремянки, и еще ему хотелось увидеть ее улыбку, когда она бывает сама собой, а не кем-то притворяется.

— Капитан?

— Да, — сказал Нед. — Спасибо.

— Нет-нет, дорогой капитан. Это

я вас должен благодарить. Обещаю, что у вас будет приглашение. — Он жестом указал на книгу, где записывают ставки, лежавшую открытой на кресле, с которого встал Бортон. — Можно отнести ее в библиотеку? Я хочу сделать ставку.

— Конечно, — сказал Бортон.

Закрыв книгу, он передал ее Смиту, который взял ее с загадочной улыбкой и вышел из комнаты.

— Он не всегда был таким, — задумчиво проговорил Бортон, глядя ему вслед. — Было время, когда он мне даже нравился. Но его дед в течение многих лет буквально держит его за горло. Смит очень переживает, что у него нет знатной родословной. В наши дни общество стало значительно более разборчивым. Мне кажется, он присоединился к денди, чтобы увеличить собственную значимость, и теперь ищет возможность произвести на них впечатление.

Бортон озабоченно покачал головой.

— Тебе не следовало принимать его приглашение. Он просто хочет выставить тебя на посмешище перед своими приятелями.

— Я это понял, — сказал Нед.

— В таком случае зачем ты согласился?

Нед улыбнулся.

— Для того чтобы встретиться с леди Истлейк. Зачем же еще?

В библиотеке Смит склонился над книгой для записи ставок. Рядом стоял принц Карвелли. Смит кончил писать, подписался с лихим росчерком и передал книгу принцу для подписи. Там было написано:

«Чайлд Смит ставит 1000 гиней против 100 гиней принца Карвелли, что капитан военно-морского флота, только что вернувшийся с войны, получит бортовой залп от леди И. до конца сезона».

Глава 7

— Тебе известно, что самым модным оттенком сезона объявлен «цвет прекрасных глаз леди Истлейк»? — сообщила Элинор Лидии, когда они в герцогской карете ехали к леди Пиклер. Она окинула сардоническим взглядом новое платье Лидии, которое, как нарочно, было фиалкового цвета.

Лидия фыркнула.

— Полно тебе, Элинор. Я не настолько сильно влюблена в собственный образ. Я просто хотела, чтобы платье было цвета гелиотропа.

— Ну что ж, ты выглядишь в нем великолепно, — заявила Элинор. — Надеюсь, ты понимаешь, что твое платье увеличивает количество моих грехов.

— Каким образом?

— Зависть. Я самым отвратительным образом завидую.

— Я уверена, ты поборешь это недостойное чувство, как только вспомнишь, что показать себя в выигрышном виде меня заставляют обстоятельства, тогда как ты выглядишь замечательно просто по привычке.

—

Это лесть, — заявила Элинор. — Тем не менее я соглашусь с этим.

— Элинор права, — вдруг подала голос из угла кареты Эмили, — ты выглядишь неотразимо, Лидия.

Под глазами Эмили залегли тени. Лидия подозревала, что Эмили плохо спит. Она и всегда плохо спала, но решение Лидии искать себе мужа явно вызывало у Эмили тягостные воспоминания. Лидия попыталась убедить ее, что на ее судьбу это не повлияет, но хотя Эмили понимала это, все равно тревожилась.

— Спасибо, дорогая, — сказала Лидия.

— Ты наверняка вызовешь всеобщее восхищение, — сказала Эмили, — и непременно получишь предложение еще до конца ужина. Я в этом убеждена.

Попытка Эмили казаться оптимисткой вызвала у Лидии улыбку, которая, однако, быстро увяла. Хорошо бы ей просто убедить себя в том, что поиск мужа — это своего рода спорт, нечто вроде охоты на лис или сбора первых ягод земляники в июне. Но как только она садилась, чтобы рассмотреть возможные кандидатуры, ей вспоминался неизвестный джентльмен из лавки Рубале.

После ее импровизированного маскарада в лавке ростовщика прошло более недели. Она провела их в ожидании слухов о том, что у нее есть незаконнорожденная сестра, дочь французского эмигранта, которая в данное время работает в лавке ювелира в Чипсайде. Когда этого не произошло, она, вместо того чтобы навсегда забыть об этом инциденте, стала снова и снова возвращаться мыслями к высокому красивому незнакомцу, серьезное выражение лица которого противоречило веселым искоркам в глубине серо-голубых глаз.

Нельзя сказать, чтобы она стала думать о нем как о потенциальном женихе. Это казалось абсурдным после одной короткой встречи, да еще при таких странных обстоятельствах. Она была не наивной девочкой, а практичной, искушенной женщиной.

Но… думал ли он о продавщице, которую спас от падения со стремянки? Ей самой, например, стоило закрыть глаза, как она сразу же ощущала его сильные руки и широкую грудь. Вспоминалось ли ему прикосновение ее тела? Конечно, нет. А если да, то не мешало ли ему это воспоминание засыпать по ночам?

— …Будь осторожна, Лидия, — прервал ее размышления голос Элинор, сразу же вернув к реальности. Эмили сидела в уголке кареты с крепко закрытыми глазами, а Элинор смотрела на нее так, будто ожидала ответа.

— Прости, я задумалась, — сказала Лидия.

— Я говорила о том, что ткань платья чрезвычайно нежная, так что, если тебе придется забрести в розарий, надо быть осторожнее.

— Я постараюсь.

Хотя платье стоило кучу денег (еще месяц назад она бы не обратила на это особого внимания), Лидия была рада, что приобрела его. Ужин у леди Пиклер был первым настоящим празднеством сезона, и ей нужно было быть яркой и привлекательной. Платье способствовало достижению этой цели.