Завидная невеста
Шрифт:
— Может быть, ваш повар мог бы готовить некоторые виды мороженого? — спросил он.
— У меня нет повара. Только кухарка. Одинокая женщина вроде меня не имеет возможности часто принимать гостей.
Он не стал напоминать ей, что именно сегодня она пригласила друзей отужинать, потому что сомневался, что у нее были такие планы. Она забыла о своей хитрости. То, что она задумала хитрость ради него, польстило его самолюбию.
— А кроме того, — продолжила она, — для пищи нет лучшей приправы, чем приятная компания.
Хотя
Леди Лидия была известна своей независимостью, однако явно чувствовала себя кое в чем уязвимой. Конечно, нельзя было делать выводы на основании одной простой фразы. Но он так не думал.
— Извините мое невежество в таких вопросах, но, будучи капитаном корабля, вы часто обедали в одиночестве? — спросила она.
— Нет, — ответил он, — мои офицеры всегда обедали вместе со мной.
— Это, наверное, было весело.
Он пожал плечами.
— Во время дальних морских походов и в хорошую погоду. В другое время мы слишком уставали, чтобы поддерживать приятную беседу, и просто ели нашу простую флотскую пищу, чтобы насытить тело.
— Во время сражения? — тихо спросила она.
— Да, — сказал он. — Но часто затишье между боями было самым изнурительным временем.
Она искоса взглянула на него.
— Я, кажется, понимаю, почему затишье изматывает человека не меньше, чем сами бои. Воображение может оказаться опасным врагом.
— Совершенно справедливо, леди Лидия, — сказал он, еще сильнее заинтригованный ее проницательностью.
Он почел бы за честь ее интерес к нему, но интуиция подсказывала, что дело здесь не в нем, а в том, что ей свойственно умение понять суть вещи или человека. Они встретились всего несколько недель назад, и она уже понимала его лучше, чем люди, которые долгие годы служили с ним на одном корабле.
— Извините, приготовление потребовало некоторого времени, — сказал официант, появляясь возле экипажа. В руках у него был небольшой поднос, на котором стояли две покрытые инеем оловянные чаши, до краев наполненные мороженым. — Потребовалось время, чтобы отыскать вашу ложку, леди Лидия.
Нед повернулся к ней.
— В этом заведений имеется ваша собственная ложка?
Она покраснела и откашлялась, но не успела ответить, потому что ее опередил Сэм.
— Ну конечно. И ее собственная чаша тоже. Леди Лидия настоящая сладкоежка, — с гордостью заявил он.
Нед, последовав примеру других джентльменов в парке, вышел из экипажа, прихватив с собой мороженое, которое подал ему Сэм, щедро заплатил ему и, обойдя экипаж, остановился у ограды. Так им было удобнее разговаривать, потому что ему не приходилось поворачиваться, чтобы посмотреть на нее.
Он взглянул на леди Лидию в тот самый момент, когда она поднесла ко рту полную ложку мороженого. Глаза ее закрылись от наслаждения.
—
Его восхищение совершенно неожиданно перешло из области умственной в область физическую. У него пересохло в горле от острого желания. Он не мог оторвать взгляд от ее губ. Наблюдение за тем, как леди Лидия Истлейк ест мороженое, так будоражило чувственность, что он готов был заниматься этим месяцами. Он не мог отвести взгляд от ее губ, которые плотно обхватывали каждую ложку шедевра из мороженого, прежде чем с мучительно-томной неспешностью снова вынуть ее.
Он не был святым, но и никогда не шел на поводу физического желания. Ему казалось, что он хорошо себя знает, но она заставила его усомниться в этом. Он отличался великолепным самообладанием, а его способность подчинять разбушевавшиеся страсти разуму делала его превосходным капитаном. В бою человек должен руководствоваться исключительно разумом, а не чувствами, несмотря ни на какие соблазны. Но это было соблазном совсем иного рода. То, что он чувствовал в данном случае, не было ни уважением, ни восхищением, а было не чем иным, как безудержным плотским желанием.
Она снова сунула между губ серебряную ложечку с мороженым из жженого сахара и вздохнула. Он напрягся и задержал дыхание, моля Бога, чтобы она не заметила, как реагирует на нее его тело. Эта женщина превратила наслаждение в искусство, и у него не могло не разыграться воображение.
— Что с вами, капитан? — неожиданно спросила она.
Он с трудом оторвал взгляд от ее рта. Не мог он стоять здесь, уставившись на нее, словно хищник на особенно лакомый кусочек.
— Я, наверное, кажусь вам настоящей обжорой? — озабоченно спросила она. — Надеюсь, я вас не шокировала?
Он попытался улыбнуться в ответ.
— Ничуть, мэм. Я всего лишь восхищался вашей… техникой, — сказал он.
Господи! Ну что он за неотесанный болван! Он торопливо набрал полную ложку своего мороженого и отправил в рот.
— Нет-нет, капитан! — в испуге крикнула она. — Не следует просто проглатывать мороженое. Это вам не каша. Это процесс познания.
К счастью, ему на помощь пришло чувство юмора.
— Простите. Боюсь, что у меня нет склонности к познанию, которой обладают знатоки, — сказал он. — Увы! Возможно, я не обладаю вашим умением наслаждаться.
— Нет-нет! — воскликнула она, отметая эту идею. — Я отказываюсь этому верить. Возможно, вы просто забыли, как наслаждаются. — Она взглянула на него с озорной улыбкой. — Или, может быть, просто незнакомы с некоторыми удовольствиями.
С некоторыми из них он был гораздо меньше знаком, чем ему хотелось бы в данный момент.
— Я намерена исправить это положение, — заявила она, одарив его улыбкой, от которой у него участился пульс.
Спаси его Господь. Он кивнул.