Зависимы сейчас
Шрифт:
— Дети, — говорит Коннор, прерывая нашу вражду. — Как бы это ни было занимательно, разве у Лили не экзамен по статистике через полчаса?
Я смотрю на часы и ругаюсь. Мы должны были проводить её на занятия, так как она отказалась принимать телохранителя, которого хотел нанять для неё отец. Это было щедрое предложение, которое приняли Поппи и Дэйзи. Роуз была слишком, блядь, упряма, а Лили не хотела быть «тенью большого мускулистого парня», что, как я понял, означает, что она не хочет быть соблазненной
Мы быстро бежим к дому, но Лили нет на кухне, где я её оставил. После утечки она стала малоподвижной, передвигается со скоростью улитки. Поэтому я не могу предположить, что она забрела слишком далеко. Я собираюсь проверить гостиную, когда слышу, как трубы стонут в стенах.
— Вы это слышите? — спрашиваю я, обращаясь к Коннору и Райку за разъяснениями.
— Похоже, кто-то принимает ванну с джакузи, — говорит мне Коннор. В этом нет никакого смысла. Лили приняла душ сегодня утром. Зачем ей снова принимать ванну?
Твою мать.
Моя первая мысль: Она мастурбирует. Вторая: она перерезала себе вены. Вторая мысль приводит меня в движение. Я взбегаю по чертовой лестнице прежде, чем успеваю подумать что-то ещё. Должно быть, я выгляжу перепуганным до безумия, потому что Райк и Коннор идут прямо за мной. Может, они тоже этого боятся.
Мне хотелось бы верить, что Лили не может дойти до такого падения, но я бы обманывал себя. Я был там. Я знаю, что она тоже. Так бывает, когда ты достигаешь дна, с которого не можешь выползти.
Я толкаю дверь, представляя себе её холодное безжизненное тело. Она вскакивает, и у меня нет времени вздохнуть с облегчением. Потому что если она не мертва, значит, она мастурбирует.
Не могу поверить, что так устроен мой мир.
Пузыри покрывают её обнаженное тело, но не скрывают ярко-красных щек. Коннор и Райк, спотыкаясь, входят следом за мной, а затем Коннор поворачивается обратно.
— Извини.
Райк блокирует дверь, чтобы Коннор не мог уйти.
— Выйдите! — Лили кричит на них.
Я не подошёл ближе, но она купается в чувстве вины. Нельзя просто принять душ, а через пятнадцать минут прыгнуть в ванну с пеной.
— Нет, оставайтесь, — говорю я им.
Я укорял её за порно.
Я умолял её быть честной со мной.
Очевидно, мне нужно найти другие методы, чтобы заставить её прекратить заниматься этим дерьмом. Не хочу ставить её в неловкое положение, но как ещё она может остановиться?
Райк раскинул руки в дверном проеме, в достаточной степени блокируя выход Коннора.
— Серьезно? — Коннор поднимает брови.
Райк пожимает плечами, и Коннор прикрывает глаза рукой, отступая к столешнице.
Я не свожу взгляда с Лили.
Она избегает меня и двух парней.
— Заставь их уйти, — говорит она,
Она ведет себя так, будто все в порядке. Как будто она невиновна во всем этом.
— Почему ты принимаешь ванну с пенной? — спрашиваю я, садясь на фарфоровый край.
Она отодвигается назад и начинает спускаться, её подбородок исчезает под струями воды.
— Я уронила своё кольцо в мусорное ведро. А потом, когда я его выловила, от меня пахло остатками колбасы, а это не очень то приятная вонь. Поэтому я решила принять ванну, но задремала. Это в природе ванн, знаешь ли. Они как шептуны, вызывающие дремоту, или как их там.
— Душ сломан?
Она качает головой.
— Помнишь тот розовый мыльный шар — я увидела его на стойке как раз перед тем, как заскочить в душ. И любопытство просто одолело меня. Я надеялась, что эта штука станет розовой, — она поднимает левую руку, сверкая бриллиантом. — Но, увы, химикаты мыла уступают блестящему камню.
Её глаза нервно перебегают на Райка, который смотрит на неё, не отрываясь.
— Это неловко.
— Не для меня, — отвечает Райк.
Она указывает на Коннора, который всё ещё прикрывает глаза.
— Ты заставил Коннора чувствовать себя неловко, — говорит она мне. — Ты сделал невозможное.
— Мне не неловко, Лили, — говорит Коннор. — Я просто не очень предвкушаю двухчасовую лекцию от твоей сестры на тему женской приватности.
Но он, должно быть, знает, что я пытаюсь сделать, потому что он остается здесь, и когда он опускает руку, он кивает мне, будто я делаю что-то правильное.
Лили немного бледнеет, понимая, что Коннор никуда не денется.
— Ты не думаешь, что дал бы мне больше личного пространства, если пошёл в другую комнату?
— Поверь мне, ты не хочешь знать, что я сейчас думаю.
Её глаза снова обшаривают комнату. Она знает, что её поймали, но не признается в этом. Обычно я бы накричал, может быть, сказал несколько ободряющих слов, а затем набрал номер Эллисон, чтобы она могла прочитать Лили соответствующую лекцию. Но крики ничего не дают, а Эллисон больше не ее терапевт.
Я знаю, что должен сделать.
— Тебе нужно успеть на экзамен, — напоминаю я ей. — Так почему бы тебе не закончить то, что ты начала, а потом мы поедем.
Она пару раз моргает.
— О-о чем ты говоришь?
— Закончи, а потом мы уйдем, — повторяю я, не желая уточнять. Она должна признаться сама.
— Я закончила, так что можешь передать мне полотенце?
— Ты закончила?
— Да.
— Уверена?
— От меня больше не пахнет помоями, поэтому считаю это успешным купанием.