Зависимы сейчас

Ритчи Криста

У меня возникает внезапное желание вскрыть коробку и посмотреть, что внутри. Прежде чем я нащупываю нож, раздается стук ботинок, звук нарастает по направлению ко мне. А потом шум затихает за дверью — дверью в кухню.

Сара Хэйл кладёт сумочку и книгу в твердом переплете на стойку. Ее золотисто-каштановые волосы дополняют цветочный сарафан. Как только она смотрит мне в глаза, ее сияющее лицо напрягается. Затем ее взгляд падает на коробку в моих руках.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает она, не

отрываясь от коробки. — Что это? — её губы судорожно сжаты. — Ты должна уйти прямо сейчас.

Каждый раз, когда она говорит, я едва могу разобрать слова. Они влетают прямо в мое ухо и вылетают через другое.

— Ты меня не слышишь? — её глаза горят ненавистью. Я не знаю, откуда она исходит. Я не знаю, что я ей сделала. — Убирайся из моего дома!

— Мама, какого черта?

Райк бросается вниз по лестнице и бежит на кухню, Ло сразу за ним. Я слишком ошеломлена, чтобы что-то сделать.

— Ты привел ее сюда! — кричит Сара, а потом ее взгляд устремляется на Ло, который спешит ко мне. — И его?

Ло трогает меня за плечо и смотрит на коробку в моих руках.

— Ло, — тихо говорю я. Я больше ничего не знаю. Я так запуталась.

Райк следит за моим взглядом, и прежде чем Ло или я успеваем что-то сделать, его карие глаза загораются огнем. Он поворачивается лицом к матери.

— Что, блядь, ты сделала? — его голос пустой и холодный.

— Выведи их отсюда, Райк, — говорит она, указывая на входную дверь.

— Что, блядь, ты сделала?! — кричит он, схватившись руками за голову. Его грудь вздымается и опадает.

— Милый, давай поговорим об этом позже, — она протягивает руку, чтобы коснуться его руки, но Райк отшатывается назад, вскидывая руки вверх.

— Что, блядь, происходит? — говорит он. — Что, блядь, ты сделала?

Он многократно качает головой, и тогда я точно понимаю, кто является настоящей причиной утечки.

Райк не имеет никакого отношения к скандалу. Брат Ло так же невиновен, как и все мы.

— Я не хочу говорить при них, — говорит Сара.

— Это ты рассказала прессе, что Лили зависима от секса? — спрашивает Райк, его глаза краснеют, пока он подавляет все более изменчивые эмоции. Он вот-вот взорвется.

Я всегда хотела увидеть, как Райк Мэдоуз выходит из себя, но не от такого.

— Райк...

— Это ты, блядь, рассказала им?! — кричит он, сжимая гранитную стойку.

— Да, — внезапно говорит она, касаясь своей груди, как будто с нее сняли груз. Все это время мы предполагали, что шантажист — мужчина. Но вот она стоит перед нами.

Ло застывает рядом со мной, и если бы преступником был кто-то другой, он, скорее всего, послал бы человека к черту своими словами. Думаю, в этот момент мы оба больше переживаем за Райка.

Тягостное молчание затягивается. Райк стоит неподвижно, не шевелясь, а его слезы собираются и грозят упасть.

— Райк, милый, — говорит Сара, — ты должен понять, что Джонатан...

— Прекрати, — говорит Райк,

его голос срывается. — Я понимаю, почему ты это сделала. Ты разрушила жизнь девушки, потому что хотела быть свободной от него. Ты хотела, чтобы люди знали, что тебе изменяли. Ты не могла ни слова сказать о его неверности из-за контракта о разводе. Но если бы СМИ случайно узнали об этом, ты бы все равно сохранила деньги Джонатана, и все бы узнали о настоящей матери Лорена. Скажи мне, что я ошибаюсь.

Она ничего не говорит.

Райк снова качает головой, его голос дрожит еще больше.

— Значит, ты мучила Лили, чтобы причинить боль Лорену, чтобы отомстить Джонатану, блядь, Хэйлу, чтобы насолить его сыну, и, полагаю, ты какое-то время держала Лили при себе, потому что Джонатан изворачивался. Тебе это нравилось. Ты получала удовольствие от его стресса. А потом, когда ты сообщила новость прессе, твои друзья по книжному клубу и все остальные поняли, что тебе изменили. Верно? В конце концов, из тебя не сделали золотоискательницу. Это здорово, мам. Поздравляю. Ты преуспела.

— Райк...

— Знаешь, что еще ты сделала? — он моргает, и слезы падают. — Ты потеряла своего единственного сына, — он собирается повернуться, но Сара хватает его за руку.

— Подожди, милый...

Райк вырывается из ее рук, но останавливается и снова смотрит ей в лицо.

— Что? Что ты сейчас можешь сказать такого, что оправдало бы терроризирование девушки в течение нескольких месяцев?

— Ты не должен был его встретить, — говорит она шепотом, ее щеки покрыты слезами. Она показывает на Ло. — Он не твоя семья.

— Он мой брат! — кричит Райк. — Он никогда бы не причинил мне такой боли, как ты сейчас, — он делает нерешительный вдох, дергает себя за футболку и сдерживает крик. — Ты не понимаешь, что ты сделала, мама. Ты хоть знаешь, что ты сделала со мной? Ты, блядь, понимаешь?

Подбородок Сары дрожит, пока она плачет.

— Пожалуйста, остановись. Не уходи, — она дотрагивается до его руки.

— Ты заставляла меня выбирать между тобой и папой всю мою гребаную жизнь. Ты не можешь запретить мне иметь отношения с Ло. Ты не можешь принимать это решение за меня.

— Я твоя мама.

— И ты лгала мне! — кричит Райк, боль охватывает его лицо. — Ты разрушила чью-то жизнь ради какой-то, блядь, вражды, и ты готова была пожертвовать мной ради этого.

— Нет, — говорит она, качая головой. — Если бы я знала, что ты так отреагируешь, я бы никогда...

— Я тебе не верю, — говорит он категорично. — Если бы ты хоть немного меня знала, ты бы поняла, что я ненавижу тебя за то, что ты сделала. Я могу простить тебе многое. Но это... — он издаёт слабый смешок, словно он застрял в кошмаре. — Какого черта, мама? — делает глубокий вдох. — Я ухожу через час. У меня еще несколько коробок.