Зависимы сейчас
Шрифт:
Дверь распахивается, и передо мной появляется женщина с черными волосами и теплой улыбкой. Я не видела её почти два месяца. Я не понимаю, как сильно я по ней скучала, пока её руки не обхватывают мои плечи, а мои — её. Слезы застилают мне глаза.
— О, Лили, — говорит она, — нам есть о чем поговорить.
Да, нам есть о чем поговорить. Теперь я знаю, как выглядит хорошее направление, и я никогда этого не упущу.
Я вытираю глаза, собираясь сказать ей, что хочу возобновить наши сеансы. Но что-то еще вырывается у меня изо рта.
— Как ты думаешь,
— Мне бы очень этого хотелось.
58. Лорен Хэйл
.
Самолет приземляется в Нью-Йорке. Я не иду домой. Я оказываюсь на парковке местного бара. Холодный. Одинокий. Застрявший в собственных мыслях. Это опасная игра.
Я вцепился в руль, боль режет меня, как острые ножи. Я не могу перестать видеть искаженное лицо Эмили, полное тревоги и дискомфорта, желая просто уехать к черту. Я снова потерял свою мать, но это глупая мысль. Я не могу потерять то, чего у меня никогда не было.
Я прищуриваю глаза и кричу, мое горло горит. Мне нужно бежать. Мне нужно прогнать эти чувства. Я слышу отца у себя в голове. Я слышу Эмили. Я слышу прессу, СМИ. У тебя есть все, Лорен. Какого хрена ты плачешь? Посмотри вокруг, о чем ты можешь грустить?
Ни о чем. Мне не позволено расстраиваться, чувствовать что-то, кроме благодарности. Я привилегирован. Я богат. Мой взгляд скользит по бару, вывеска ОТКРЫТО мигает неоново-синим цветом. Я — бунтующий новоиспечённый взрослый, требующий внимания. Верно? Вот что это такое. Алкоголь привлечет ко мне все взгляды, заставит людей жалеть меня. Заставит их сочувствовать.
Но это не то, думаю я. Алкоголь утопит мои враждующие мысли. Алкоголь заглушит все голоса в моей голове.
Но он также испортит все остальное.
Я не знаю, что делать. У меня едет крыша. Я ударяю ладонью по рулю, еще один крик завязывается в горле, и слезы, которые я подавлял, внезапно текут по моему лицу. Я не смог сказать «нет» отцу, не смог остановить утечку, а моя мать никогда по-настоящему не хотела меня — даже сейчас. Я всегда терплю неудачу. Всегда.
Мои руки дрожат, когда я достаю сотовый и быстро набираю номер. Я просто хочу услышать ее голос. Я прижимаюсь лбом к рулю, больше нет сил даже на то, чтобы держать голову прямо.
— Где ты? — спрашивает Лили с беспокойством. — Ты должен был позвонить несколько часов назад. Твой рейс приземлился, верно?
— Да, я на пути домой, — вру я.
— Ты все еще в Нью-Йорке? Мы можем встретиться за ужином, — предлагает она, вероятно, не купившись на мою ложь.
— Почему ты любишь меня, Лил?
— Ло, правда, где ты? — в ее голосе звучит беспокойство.
— Просто ответь мне, — я делаю длинный вдох. — Пожалуйста. Почему ты меня любишь?
Я крепче сжимаю телефон, слезы затуманивают мое зрение.
— Когда нам было одиннадцать, мы были у тебя дома, читали комиксы, — говорит она, и я почему-то точно знаю, какое воспоминание
Мы лежали на моей кровати, окруженные несколькими раскрытыми и разложенными комиксами про Людей Икс, и мы читали один и тот же комикс в одно и то же время. Она терпеливо ждала, пока я потороплюсь, ее глаза быстро пробегали по страницам, пока я впитывал каждую строчку, каждый цветовой отблеск.
— Ты помнишь? — спрашивает она после долгой паузы.
— Да, — говорю я, мой голос дрожит.
— Мы оба знали, что ты больше всего похож на Хеллиона. Ты делаешь неправильный выбор, даже когда знаешь, где лежит правильный.
Я киваю сам себе, слезы проливаются. Я пытаюсь вздохнуть полной грудью, но боль душит меня.
— Но в тот день ты сказал, что стремишься стать Циклопом. Скотт Саммерс был сильным. Он заботился обо всех перед лицом кризиса. Он был человеком, которого люди хотели видеть рядом с собой, — ее голос тоже дрожит, как будто она близка к слезам. — Ло, — говорит она, — у тебя получилось. Ты мой Скотт Саммерс, и без тебя меня бы здесь не было.
Я закрываю глаза и даю себе осмыслить это. Ей не нужно говорить Я люблю тебя, потому что... Чувство приложено к каждому слову. Она любит меня, потому что верит, что я сильный. Она любит меня, потому что она — часть меня.
Она любит меня, потому что благодаря всему этому я стал лучшим человеком.
— Ло, — продолжает она. — Что бы ни сказала Эмили, я хочу, чтобы ты знал, что я никуда не уйду и всегда буду здесь, каждый раз, когда ты возвращаешься домой. Мы всегда будем вместе.
— Ло и Лили, — вздыхаю я.
— Или Лили и Ло.
Я улыбаюсь.
— Спасибо.
Она делает паузу.
— Я должна сказать остальное?
— Нет, но ты можешь, если хочешь.
— Не пей, Лорен Хэйл, — говорит она сурово, но получается скорее мило, чем жестко. Но все равно это работает.
— Я люблю тебя, Лил, — я выпрямляюсь и вытираю глаза тыльной стороной руки.
— Значит, ты возвращаешься домой?
— Сначала мне нужно сделать остановку.
Она вздыхает с тревогой.
— Ло.
— Доверься мне, — говорю я.
— Я тоже тебя люблю, — говорит она мне.
Я включаю зажигание и позволяю этим словам унести меня.
59. Лорен Хэйл
.
Я не помню, чтобы в офисе было так холодно или темно, но я вхожу в него со целью. Я больше не сожалею и не грущу. Меня подстегивает что-то другое, что-то более темное и сильное, что начинает разъедать мою сущность. Это демон, которого носит в себе мой отец, тот, где гнев превращается в мерзкие слова. Тот, когда мы перестаем быть жалкими и начинаем быть злыми. Я думал, что трезвость изменит меня. Заставит эту часть меня исчезнуть. Но я понял, что не только алкоголь питает мою ненависть. Это запрограммировано во мне годами воспитания таким человеком, как он.