Завод 2: назад в СССР
Шрифт:
— Я тебе этого просто так не оставлю!
— Обязательно, но сейчас ты лучше на дорогу смотри, а то нас впереди много интересного ждёт, — подмигнул я.
Начальник погрозил мне кулаком и ударил по газам. Мгновение, и чёрная «Волга» скрылось в темноте за поворотом. Я не поленился и прошелся до конца дома, удостоверился, что Климент действительно уехал. Несмотря на пятый десяток лет, в начальнике явно все ещё бурлило полно тестостерона. Поэтому этот товарищ вполне мог затаиться, дождаться, когда я уйду, и вернуться, чтобы досаждать Кире. Но я видел, «Волга» действительно уехала. Тем лучше, потому что
Насчёт интересного, ожидавшего впереди, я говорил не кривя душой Визит к Шевченко прошел не только приятно, но и крайне продуктивно, и теперь у меня на руках имелись все козыри для диалога с начальником. Куда вывернет наш конфликт? Поживём — увидим.
С этими мыслями я развернулся и, сунув в руки в карманы брюк, двинулся к общаге.
— Егор, так тебе тут делов-то, максимум на пару дней осталось! — восхитился ветеран.
Он заглянул ко мне ближе к концу смены следующего дня и с любопытством заглядывал в ящики первых стеллажей, в которых я успел навести порядок.
— У нас же такое раз в пятилетку — инвентаризация, ещё что-то там, и вот такой вот «ремонт», — продолжил он. — Правда, на него чаще всего смотрят сквозь пальцы, никто так, как ты, не заморачивается.
Я не стал говорить, что как раз из-за такого отношения начальник и старший мастер преспокойненько набиваю себе карманы. А уж тем более уточнять, что в этом году карманы планировал набить я, только иным способом.
Что до склада, я действительно ускорился и к данной минуте полностью закончил третий стеллаж и разбирался с позициями в четвёртом. Конечно, дел тут не на пару дней, как выразился Геннадий Данилович, и попотеть еще придётся. Но если так же оставаться по четыре часа сверхурочно, а потом поработать в субботу и воскресенье, то к понедельнику, когда у меня назначена комиссия, вполне можно успеть.
— Работаем, — заверил я и сразу направил разговор в нужное русло. — У тебя что-то интересное есть, как я понимаю?
— Да, нарыл кое-что, — токарь подтвердил, что пришел не просто так, и положил передо мной на стол несколько бумаг.
— Смотри, че творят, бесстыдники!
— Ну-ка, — я взял бумаги, внимательно ознакомился.
Интересного в них действительно оказалось немало. Передо мной были цифры по приёмке заготовок.
— Вот смотри, по бумаге у них заготовок получено вот столько, столько и столько, сюда вот смотри, — токарь, подсказывая мне, стукнул пальцем в нужную строку, где отражалось количество штук. — Подписи все стоят? Стоят. Значит, именно такое количество было принято. Теперь смотри сюда.
И он показал следующий документ, это была маршрутная карта. В ней количество деталей сокращалось на самое последней операции, контроле. Было условно 60, а стало — 57. Дальнейших пояснений мне было не нужно. В работу отдавалось количество заготовок за вычетом допустимого процента брака. Эта цифра везде шла по максимально возможному пределу в 5%. Причём количество выданных деталей ещё до первой операции было сокращено, а значит, заготовки отвалились не во время производства.
Любопытный расклад.
В принципе, такая манипуляция была не настолько катастрофична и, скорее,
Я, изучая дальнейшую документацию, увидел, что ПДБ не имея на это основания, заводит отдельную маршрутку на такие вот отбракованные детали. Подобных позиций за год заходило с десяток, и это только под одним номером. А к концу года отбракованные детали суммировались и запускались в производство. Но запускались исключительно формально — фактически-то они уже были сделаны. Ну а нормочасы за такие вот мёртвые души шли в понятном направлении.
— Спасибо, это то, что надо, — поблагодарил я мужика.
— Не за что, Егор, а ты ведь прав. Я тут подумал, что если честно работать, как и все, то и спать крепче будешь, и мысли всякие в голову лезть перестанут, — честно признался он. — Тем более, государство для нас всё делает, в равные условия ставит, чтобы обычный работяга в достатке жил.
Токарь, исповедовавшись, ушел, а я прикрепил к этому компромату корешок Шевченко. Картина выстраивалась стройная, в цепочке доказательств теперь почти не было белых пятен. Другой вопрос, что не пойман — пока ещё не вор. Прямых доказательств того, что эти деньги шли в карман начальника, у меня всё ещё не было. Свечку я не держал, факт получения им денег не видел. Без этого доказать вину Климента практически невозможно. Больше того, все подозрения теперь вообще падали на Киру и других работяг, которых начальник ввёл в заблуждение. Ничего, против лома нет приема, но это если нет другого лома. А другой лом у меня был.
— Егор, ну ты сегодня идешь? — от мысли меня отвлекла Аня.
Девушка выросла передо мной из ниоткуда, как гриб после дождя. Её глаза как всегда горели неуемной энергией.
— Куда? — уточнил я.
— Ну как куда, ты со своими железками всё забыл, — Аня упёрла руки в боки и строго посмотрела на меня. — Сегодня ты выступаешь со своим новым стихотворением!
У меня совершенно вылетело из головы, что сегодня было анонсировано моё выступление на литературном кружке. Я не только не готовился, у меня самого стихотворения не было и в помине.
— Чего молчишь, к нам даже мужики пойдут тебя слушать!
— Ань… у меня работы много, — попытался я отмахнуться.
— Сам говорил, что работа не волк, в лес не убежит, — отрезала она.
Мне очень даже хотелось честно сказать девчонке, что никакого стиха у меня не было и не будет. Только вот надо было тогда объяснять, зачем мне так нужен был лай Тузика, да и делать это стоило сразу, пока она выступление не организовала. Нехорошо, конечно, получилось, но подводить Аню я не хотел.
— Ладно, дай мне пять минут закончить — и пойдём, — согласился я, взглянув на часы. — В пять выступление?
— Угу, — подтвердила Аня и вышла со склада, добавив напоследок, что ждёт меня на выходе из корпуса.
Перехвалил меня токарь, похоже. До конца сегодняшней смены я как раз планировал закончить четвёртый стеллаж. Ну ничего, культурой тоже надо заниматься, тем более, раз обещал. И потом, после того, как я на встрече литераторов оттарабаню, можно ведь вернуться и продолжить работу.