Завод-4: назад в СССР
Шрифт:
— Хорошо. Проверим. Но если обнаружим несоответствия и поймём, что никто никуда ничего не будет утилизировать, будете отвечать лично.
Комиссия дальше зашагала по рядам, все внимательно высматривая, делая какие-то пометки, но вопросов больше никто не задавал. Закончив осмотр, проверяющие удалились.
— По результатам сообщим отдельно, — сказал напоследок Крылов.
— Товарищ Крылов! Существенные замечания у вас имеются? — прямо спросил Рома.
Тот не ответил. Проверяющие вышли из цеха, сели в свой автомобиль и уехали.
Я подумал, что и скатертью
— Ты нам сегодня шкуру спас, — пробормотал начальник, а на щеках у него расцветал нервный румянец. — Если бы не ты, не знаю, чем бы всё закончилось. Я как-то сразу не сообразил…
— Нам теперь главное эти фрезы действительно утилизировать.
Рома только отмахнулся, мол, не вопрос.
— Как думаешь, накопают что по результатам проверки?
— Не знаю, — честно ответил я. — Ещё бы знать, что хотели найти.
Раз комиссия ушла, то Рома тут же собрал всех рабочих на общезаводское собрание. Он встал в центре цеха, подперев бока руками, и оглядел всех.
— Мужики, проверку прошли, но расслабляться рано — еще неизвестно, какие будут выводы. Но в целом дела такие — думаю, что все самое страшное позади. Нам повезло, что на этот раз обошлось без серьезных последствий. Но в следующий раз мы не должны зависеть от удачи. Нужно исправить всё, что может вызвать вопросы!
Никто не возражал. Все понимали, что если загодя навести порядок, не придётся нервничать перед следующими проверками. Хотя опять же — долго в идеальном состоянии никто цех держать не сможет, ведь нужно работать; но и проверки не бесконечные, у них тоже есть свой регламент.
Когда собрание закончилось, ко мне подошёл Андреич. Он пожал мне руку и хмыкнул:
— Молодец, Егор. Если бы не ты, нам бы точно досталось. А фрезы-то и правда — я давно хотел выкинуть! Все откладывал.
Я, конечно, ему улыбнулся, но припомнил, что фрезеровщик только час назад меня заверял, что к нему вопросов точно не будет. Так что доверяй, но проверяй.
После проверки цех начал жить по-новому. Рабочие стали внимательнее относиться к порядку на местах, а мастера тщательнее контролировали производственные процессы. Мы хорошо поработали, чтобы выйти из отстающих, и теперь никто не хотел, чтобы следующая комиссия нашла хоть что-то и зарубила все наши начинания на корню. Рома каждый день напоминал, что теперь цех должен стать образцовым, а любые недочёты — устраняться сразу же, как только их заметят (а не через месяц, пока руки дойдут или само рассосется). Если кто-то раньше и думал, что всё вернётся на круги своя, то теперь стало ясно — назад дороги нет.
У меня, как рабочего, в прошлом всегда вызывали недоумение такие пожелания, но надо отдать должное, Рома сумел обосновать мужикам (и мне в их числе), что поддерживать порядок просто необходимо.
— Теперь берём за правило — каждый божий день, а не только перед выходными, проводим уборку своего рабочего места и станков, за вами закрепленных. Никто
Я занялся доработкой документации. Все недочёты, которые нашли проверяющие, нужно было исправить, чтобы в следующий раз нас не могли подловить даже на мелочах. Несколько вечеров подряд я задерживался в комнате мастеров, разбирая бумаги, составляя отчёты и подшивая необходимые журналы. Я понимал: если не сделать всё сейчас, потом будет только хуже.
В один из таких вечеров, когда я сидел за столом, разложив перед собой кипу бумаг, в дверь постучалась Аня. Она вошла, закрыла за собой дверь и, скрестив руки на груди, прислонилась к стене.
— Ты что, решил тут жить? — спросила она с ухмылкой.
Я потер глаза и откинулся на спинку стула.
— Пока всё не доделаю — домой не уйду.
— Тебе нужно отдохнуть, — сказала Аня и подошла ближе. — Перетрудишься, и кто нас тут выручать будет?
Я усмехнулся.
— А если я скажу, что и без меня все прекрасно справятся?
— Я тебе не поверю, — ответила она, пристально глядя на меня.
Мы замолчали. В комнате повисло странное, но тёплое молчание. Аня вдруг протянула мне кружку.
— Чай. С малиной. Пей, пока горячий.
Я взял кружку, и на миг наши пальцы соприкоснулись. Аня не отвела руку, но и ничего не сказала. Я сделал глоток. Чай был сладкий, терпкий, с лёгкой кислинкой малины. Именно то, что нужно после долгого дня.
— Спасибо, — тихо сказал я.
Аня кивнула и села напротив, наблюдая за мной.
— Ты ведь не остановишься, да? — спросила она.
— Нет. Пока не добьюсь того, чтобы всё в цехе работало как часы.
Аня покачала головой и усмехнулась.
— Упрямый. Но, знаешь, это не всегда плохо.
Я промолчал. Понимал, что Аня не просто так пришла. Хотела убедиться, что я в порядке. Возможно, даже поддержать. Мы давно привыкли общаться с ней на одной волне — без лишних слов.
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату заглянул Рома.
— О, Аня уже тебя контролирует? Тогда я пойду, мне тут делать нечего, — сказал он с улыбкой. — Я хотел сказать, что завтра у нас собрание. Будем решать, как дальше жить. Так что не засиживайся.
— Понял, — ответил я.
Рома ушёл, а Аня осталась. Она посмотрела на меня чуть мягче, чем обычно.
— Ты иногда можешь просто сказать «хватит» — и отдохнуть, — тихо произнесла она.
— А ты можешь иногда просто сказать, чего хочешь, а не намекать, — усмехнулся я.
Аня хмыкнула, но ничего не ответила. Взяла со стола пустую кружку и направилась к выходу. Уже у двери остановилась, оглянулась через плечо:
— Спи хоть пару часов. Завтра сложный день.
Я кивнул. Завтра действительно предстоял важный разговор. Вопрос был не только в порядке в цехе, но и в том, что делать дальше, как развивать производство. Нам нужно было подбить и проанализировать то, что уже сделано за эту неделю. Как не просто удержаться на плаву, а сделать так, чтобы наш цех стал лучшим.