Завод седьмого дня
Шрифт:
Лиа нахмурилась, но все-таки кивнула.
– А сам ты чем планируешь в это время заниматься?
– Честно? – Карел беспомощно улыбнулся и потер лоб. – Я хотел поспать здесь, у тебя. Можно?
– Можно, – она вздохнула и кивнула на лестницу, ведущую наверх. – Где гостевая комната, ты знаешь, но когда я проснусь, мы с тобой поговорим. Уговор? Мне очень любопытно.
– Уговор.
Карел уныло кивнул и пошел в комнату для гостей, где ему частенько приходилось оставаться вместе с отцом после увеселительных мероприятий
Он рухнул на твердую кровать, которая даже не скрипнула, вытянулся во весь рост и закрыл глаза. Уснул он или не уснул – Карел так и не понял, иногда выныривая из вязкой темноты, оглядывая комнату и снова куда-то проваливаясь. Но когда он проснулся – если все же спал – рядом сидела Лиа. Кровать не прогнулась под ними, похоже, что в ней вовсе не было ничего, кроме каркаса и еще пары досок.
– Я принесла вещи, – как-то очень спокойно произнесла Лиа, задумчиво теребя рукав черной рубашки. – А еще я говорила с Альбертом перед этим. Я сказала, что иду к Марте.
Карел смотрел на нее исподлобья, поджав ноги и сложив руки на коленях.
– Хочу просто заметить, что, несмотря ни на что, брат у тебя замечательный. Ничего мне про тебя не сказал. Видимо, решил, что это ваше семейное дело и вы сможете решить все сами.
– Вряд ли он вообще о чем-то думал, – пробурчал Карел.
– Так вот. Альберт ничего мне не говорил, на вопрос, где ты бродишь, сказал, что ты сам за себя отвечаешь и никто тебе не указ. Но я знаю, где ты. Поэтому, пожалуйста, ответь мне – куда ты собрался?
Карел отвел взгляд и поджал губы. Отвечать он не собирался даже Лиа, к которой он относился очень хорошо.
– Я уже говорила это Альберту, скажу и тебе. Я знаю, почему он хочет уйти, и я даже пытаюсь его понять. А вот что движет тобой – я могу только догадываться. И мои предположения мне не нравятся.
Она уложила рукав по-женски ровно и аккуратно, после чего погладила Карела по локтю.
– И если я права – а если ты мне не расскажешь, я буду думать именно так, – то ты просто-напросто трус. Мне не хотелось бы так о тебе думать. Слушай, что я говорила твоему брату: я понимаю, что вам обоим очень трудно. Да, ему не менее трудно, чем тебе, что бы ты там себе ни думал. И на вас лежит огромная ответственность, не только за Марту, но и за всех, кого вы оставите без сыра и творога. Я вот люблю творог. А Джои любит сыр. Ты готов оставить Джои без сыра?
Карел раздраженно фыркнул.
– Это шантаж. И с сыром Альберт лучше управится.
– Видишь, ты перекладываешь ответственность на младшего – младшего, я повторяю! – брата. Неужели ты считаешь это нормальным? Тебе сколько лет, что ты убегаешь от ответственности?
– Нормально мне лет…
Лиа взяла вещи, переложила их на кровать рядом. Прислушалась к живой тишине внизу и покачала головой.
– Вот уж чего не думала, так это того, что Мартенсы и Якобсы
Подхватив вещи, Карел резко сел, чуть не толкнув Лиа плечом.
– Ты ничего не понимаешь.
– Ну да, – тут же согласилась Лиа. – А еще это не мое дело совсем. Я знаю. Я это слышала уже очень-очень много раз. Но я не думала, что ты сможешь бросить Марту. Ты же знаешь, это плохо кончится. Гор рушится прямо на глазах, а ты тут жалеешь свое обиженное эго. Как-то по-детски, не находишь?
– Это не твое дело, – огрызнулся Карел, сутулясь и зарываясь пальцами в свои густые волосы.
После отрывчатого тяжелого сна ему было нехорошо и меньше всего хотелось слушать нотации обычно такой приятной Лиа. Хуже было бы только видеть упрек на лице Даана, который сказать-то ничего не мог, но если мог бы – обязательно бы сказал. Карел надеялся, что Лиа пока ничего не говорила мужу.
А потом уже будет все равно.
– Карел, я не хотела бы этого делать, но я использую свое право голоса, чтобы запретить тебе то, что ты придумал.
Карел изменился в лице. Встал, обняв свои вещи. Лиа привстала, напряженно смотря на него.
– Нет. Ты не использовала голос официально, этого никто не может засвидетельствовать, даже Даан. Поэтому не считается. Ты можешь мне запретить только как друг семьи. И я не послушаюсь. Пока, Лиа.
Он решительно вышел из комнаты, оставив Лиа за спиной.
Спустившись в зал, он помахал Даану, привлекая к себе его внимание.
– Джои, можешь мне помочь? Сейчас я скажу твоему отцу кое-что, а ты переведи, если потребуется. Хорошо?
Мальчишка кивнул и встал рядом с ним. Даан удивленно переводил взгляд с одного на другого.
– Даан. Я хочу тебе сказать вот что: береги Лиа. Она у тебя самая замечательная на свете.
Улыбнувшись, Карел потрепал Джои по волосам.
– И ты береги маму.
Он вышел из дома, на ходу заматывая свои вещи в помятый пиджак.
Даан посмотрел на него удивленно, посидел немного, но по мере того, как проходило время и Джои пытался что-то сказать, на его подвижном лице появлялась мысль. Судя по напряженной складке между бровей, не очень хорошая.
Он вскочил и быстро зашагал вверх по лестнице. Видимо, думал, что сейчас увидит свою жену зареванной и в рваной юбке.
Но та уже спускалась и очень удивилась, когда Даан, не позволяя ей идти самой, подхватил на руки и уволок в зал, где Джои молча радовался и хлопал в ладоши.
Альберту казалось, что Лиа знала больше, чем говорила. Например, когда уговаривала его не уходить за Йоханом. Про ответственность говорила. Которая совершенно внезапно легла на него с удвоенной силой.
– Ты знаешь, куда ушел Карел? – поинтересовался он у Лиа, когда заскочил на пять минут, чтобы передать последнюю голову сыра.