Завод седьмого дня
Шрифт:
Карел быстро заглянул в подсобку, не увидел там никого, кого бы не хотел увидеть, приготовил чай в жестяной кружке, которой, как он знал, пользовался Ян, и вернулся в кабинет.
– Держи.
– Спасибо большое, – вежливо отозвался Джои и положил одну руку на кружку, грея ладонь теплым паром.
– Ага, – Карел немного смущенно почесал кончик носа и все-таки ушел.
Вряд ли, конечно, Ян его ждет и будет сильно ругаться, если он опоздает, но все равно, зачем опаздывать, когда можно прийти раньше?
Скорее всего, они не будут так тепло и по-дружески общаться, что захочется засидеться допоздна. Да
Конечно, когда Карел приходил в квартиру, в которой занимал комнату, он никогда не стучал. Просто открывал дверь, входил и шел по коридору, минуя комнату Яна. Яна все равно было не дозваться.
Но в этот раз Карел рискнул, постучав в дверь. Через десять минут в коридоре раздались шаги, и Ян открыл незапертую дверь. Они немного постояли по разные стороны от порога, внимательно глядя друг на друга, после чего Ян отошел, приглашая Карела внутрь. Просто понял, что иначе он не войдет.
– Привет, – коротко сказал Ян и кивнул на дверь в свою комнату. – Если уже забыл.
Карел криво улыбнулся в ответ и прошел в комнату, в которой раньше никогда не был. Комната была пуста, если не считать кровати, пустого стола и ящиков, стоящих под столом. Яну этого, видимо, хватало. Он прошел следом и первым сел на кровать, Карел присел рядом.
– Я не думаю тебя надолго задерживать, ты же после смены.
Ян махнул рукой, показывая, что готов слушать. А отоспаться, если что, и на работе можно.
– Что такое?
Карел задумчиво пожевал нижнюю губу. Он не знал, что Ян думает о теме их разговора, но все же решился на это. В конце концов, Ян был таким человеком, которого вообще мало что касается.
Впрочем, Абель тоже таким казался.
– Так вышло, что я оказался на собрании тех, кто против Мастера.
Ян кивнул, предлагая продолжить.
– Я не знаю, относишься ты к ним или нет, в общем, я даже не знаю, кто этот такой ваш Мастер, чего они хотят, чего добиваются. Но это же так странно. Почему их не устраивает то, что у них есть? Зачем пытаются что-то изменить, если все, ну, нормально?
Ян неожиданно улыбнулся. Почесал спутанные волосы где-то над ухом, потянул загадочную паузу и только после этого ответил:
– Понимаешь, Карел, в чем дело. Люди всегда чем-то недовольны, так и должно быть. Если всех все устраивает, все тихо, все молча по углам, то это плохо. Это обязательно закончится большой бедой, потому что рванет так, что стекла повышибает. И это, знаешь, в самом прямом смысле. А оппозиция есть всегда. Причем очень часто она существует вместе с властью, и власть о ней знает, и все ее устраивает. Просто потому что иначе никак.
Карел озадаченно хмурился. Возможно, Ян говорил правильные вещи, поскольку уж точно он говорил вещи умные, но совершенно непонятные. В Горе как таковом никогда не было власти, с которой можно было бы конфликтовать – Мартенсы представляли собой не действительных правителей города, а простых людей, которые контактируют с Заводом. Резоны Счастливой он тоже понимал – когда Завод перестанет существовать, все торговые пути пересекутся в станице, которая после этого прекрасно и сыто заживет.
А чего хотят заводчане? Какие у этой оппозиции цели?
Ян
Такой он странный человек, этот Ян.
– Мастера у нас меняются довольно часто. Одного убьют в его кабинете, другой упадет со смотровой вышки, третий от старости, кому-то кошка заразу в кровь занесет – они все время, все время, все время… – Ян быстро покрутил указательными пальцами двух рук друг вокруг друга. – И те, кому это, в общем-то, не важно, даже не знают о том, что Мастер другой. Ну, от случая к случаю меняют смены, ужесточают их или, наоборот, сокращают. Вводят какие-то льготы и убирают. А потом перекрывают ход, например, молоку. Вот было у нас молоко, и внезапно – оп! – не стало. И никто не знает, почему. Мастер так решил. Тоже, знаешь ли, повод понервничать. Кто-то возмущается. Мастера убивают. Или ему на голову падает строительный брус. Или шаткая ступенька. Кошка. И все начинается по новой. Новый Мастер, новые правила, идиотские идеи, а люди-то продолжают работать. Просто год за годом делают одно и то же. И те, кто так тебя беспокоит, тоже просто делают свою работу. Понимаешь?
Карел потер саднящие виски. Нет, он решительно ничего не понимал. Как это – работа? Замышлять убийство Мастера – разве это можно назвать работой?
– То есть, ты считаешь, что это нормально? – задумчиво протянул Карел.
– Это не я считаю, это так и есть.
– И в этом можно принять участие?
– Можно-то можно, – на лице Яна появилось странное выражение, будто бы он был очень сильно не уверен в своих словах, но не знал, как сказать точнее. – Но я бы тебе не советовал, просто как сосед соседу.
– Почему?
– Ну, почему, почему. Потому что оппозиция у нас меняется с такой же скоростью, что и Мастера. И никто не вспомнит, что был там такой парень. А может, и не было вовсе.
– Ты о чем?
– Ну, – Ян сцепил пальцы, упираясь большими в подбородок. – Кто-то сам уходит, потому что теряет интерес, или начальство заметило, или мамочка против. А кого-то выводят самого – тут уж никогда не знаешь, кому ты не понравился или кому дорогу перешел. Ну, а если уж дело доходит до крупной драки, тогда, конечно, все молодцы. Только молодцов этих потом никто не видит. Куда делись? Ну, может, ушли куда-то творить великие дела, а может, не ушли. Но нету их. Ищем новых людей в цеха.
Карел нервно засмеялся. Он по-прежнему ничего не понимал, но посыл Яна угадывал совершенно верно.
– Опасное увлечение выходит, да?
Ян пожал плечами.
– Каждому свое. У тебя есть еще какие-то вопросы? Или я могу уже тебя прогнать и отправиться спать?
– Да, конечно, извини, – Карел поспешно поднялся, чтобы уйти. – Да, я узнал все, что хотел. Спасибо тебе. До встречи.
– Пожалуйста. Пока. И кстати, если вдруг захочешь еще раз что-то у меня спросить, подумай, можно ли ответить на этот вопрос «сделать» или «не делать». Я предпочту не делать. Не делать глупостей и ничего лишнего. Здоровее будешь.