Завод седьмого дня
Шрифт:
Карел несколько растерялся, удивленно глядя на Хельгу. А может, она шутит просто?
– А… как твоя рука?
– Прекрасно, давно уже сняла гипс, – Хельга покрутила запястьем, демонстрируя, что все в порядке, и сжала-разжала кулак, что вышло уже не так показательно хорошо, поскольку она тут же поморщилась. – То есть это все, что тебя тревожит в данной ситуации?
– Ну, не все, – Карел вздохнул. – А ты сказала, что мне может понравиться все это. Почему ты так решила?
– Потому что тебя переводят куда-то туда, – Хельга развела руками и торжественно посмотрела в потолок. – Вместе
– Ребенком? – удивленно переспросил Карел и тут же сам понял, что да, вполне мог по невнимательности записать Джои под своей фамилией.
А впрочем, это вышло проще, чем если бы ему пришлось объяснять, зачем ему на работе совершенно левый мальчишка, который, к тому же, ничего не умеет.
– Ну да, ребенком. Я понял, о ком ты.
– В общем, – подвела итог Хельга, – медиков у нас и так мало, а теперь еще меньше станет. Всех куда-то вверх тащат. То есть, может, для вас это и хорошо, развиваетесь, зарплата больше, а для нас как-то не очень.
Карел уставился в стол. Конечно, Хельга его ни в чем не обвиняла – просто повезло, но это не мешало ему чувствовать себя жутко виноватым перед ней и теми, кого он неделями упорно гонял от своего кабинета. Может, они иногда и в самом деле болели.
– И что теперь делать? – говоря, Карел нервно сцепил пальцы в замок.
Он совершенно не представлял, куда он пойдет прямо сейчас и за что схватится в первую очередь. Остаться здесь? Идти домой? А потом куда? А как он узнает, где ему дальше работать?
– У тебя есть эта смена, чтобы собрать все, что ты считаешь нужным, потом кабинет передадут управлению по размещению, – Хельга ободряюще коснулась его плеча. – А потом я советую тебе со всем барахлом, которое ты нагребешь, пойти домой и отдохнуть. Может, тебе предложат другое жилье, поближе к ветке и мастерским, а может, там и останешься. Ты был когда-нибудь на Мастерской?
– Нет.
– Смотри, – Хельга прочертила руками в воздухе круг. – Если поделить Завод улицами, – она «нарисовала» вертикальные и горизонтальные полосы, – то самая центральная будет самой широкой. Это Мастерская улица, она сама большая, по ней ходит двухвагонный состав. Туда-сюда, ничего особенного, но частенько без этого не доберешься куда нужно. На Мастерской стоят дома всех тех, кто работает напрямую с Мастером, они там живут, работают рядом. В общем, все продумано, все удобно. Это немного другие люди, не такие, как мы, но там, я думаю, ты встретишь и Абеля. Так что для тебя это только хорошо.
Карел развел руками. Наверное, он бы с удовольствием остался здесь, если бы его мнение по этому вопросу волновало хоть кого-то.
– Ты думаешь, мне предложат туда перебраться?
– Конечно, предложат. А уж перебираться или оставаться у себя – это только твое дело. Можешь после смены прогуляться туда, посмотреть, сколько времени тебе нужно, чтобы добраться. И посмотри, сможешь ли ты жить, когда под окнами постоянно что-то ездит то в одну сторону, то в другую.
С сомнением покачав головой, Карел встал и нервно побарабанил пальцами по столу. Ему столько раз за последнее время приходилось менять места жительства, что он стал очень плохо привыкать к новым местам. Рабочим в том числе.
–
– Нет, спасибо. Я все перепишу и сложу сам. Правда, боюсь, все не унесу сам.
– Я пошлю к тебе Тибо.
Хельга придержала его за локоть, притянула к себе и поцеловала в щеку, после чего вышла из кабинета. Карел запер за ней дверь и все-таки включил свет. Просто потому что в темноте он ничего не смог бы найти и записать.
Он выдвинул все ящики и поставил их на столы, распахнул дверцы шкафа. Все лекарства и бумаги вынул и разложил в две коробки: то, что не бьется, на дно, то, что может разбиться, – наверх. Все записал, отметил количество, названия, нашел то, чего никогда не видел, бумажки приколол на коробки.
После этого он прошелся с тряпкой по полкам, перетряс и перебрал бумаги, выкинул те, что уже никогда не пригодятся, оставил нужные. Оставил и те, которые, наверное, никогда не пригодятся, но могут оказаться полезными. Тоскливо посмотрел на корзину, из которой скомканные и скрученные листки уже начали вываливаться на пол.
Если бы эти вещи принадлежали ему, то Карел без зазрения совести оставил бы их тут. И пусть кабинет передают какому угодно управлению.
Но эти вещи ему не принадлежали.
В дверь застучали так неожиданно, что Карел вздрогнул и поспешил открыть. Тибо отчаянно ругался и колотил кулаком в дверь.
– Что ты заперся? – немного обиженно поинтересовался он, входя в кабинет и удивленно оборачиваясь кругом. – Хелли ничего не сказала, просто дала отгул и велела тебе помочь. Ты нас покидаешь? Куда собрался?
Карел многозначительно показал пальцем в потолок. Тибо усмехнулся, но не поверил, а если и поверил, то подумал о чем-то другом.
– Ладно, я возьму две коробки, только поможешь мне вторую поднять, – скомандовал Тибо и подхватил первую. – Ты уже закончил?
– Ну, наверное, – Карел пожал плечами и поставил жалобно звякнувшую коробку поверх такой же, что уже держал Тибо.
Сам взял еще одну коробку, перехватил ее одной рукой, а другой открыл дверь.
– Идем в сторону дома, я тебе по дороге все расскажу. Сюда уже больше не вернемся, наверное.
Путь до дома занял рекордно большое количество времени.
Да и склянки они, конечно, перебили. Не так повернулся, не то почесал, с кем-то столкнулся – и все. Карел сжимал зубы каждый раз, когда слышал торжественный звон внутри коробки – то ли своей, то ли одной из тех, что нес Тибо, – но поделать ничего не мог. Выпроводив друга, потому как разбуженный Ян обычно был очень злым Яном, Карел с замирающим сердцем принялся потрошить коробки.
Все, что было в таблетках и капсулах, он спас. Завернул в листки бумаги, переписал названия и количество и трижды пожалел, что не поступил так раньше – было бы куда проще и без порезов впоследствии.
А вот бутыльки с жидкими экстрактами и выжимками спасти уже могло только путешествие во времени. Вытащив из коробки рабочую рубаху, от рукава до полы залитую йодом, Карел грустно вздохнул и бросил ее на пол, скомкав и подумав о том, что придется спросить у Яна что-нибудь для выведения особенно стойких пятен. Тот постоянно приходил в чем-то жирном и плохо отмывающемся.