Заводная и другие (сборник)

Бачигалупи Паоло

Крео смотрел на него, не отводя глаз, и на его лице ужас боролся с восторгом.

– И вы можете это сделать?

Боумен рассмеялся и хлопнул в ладоши.

– Я буду следующим Джонни – Яблочное Семечко [102] .

Лалджи внезапно проснулся. На реке царил почти полный мрак, только на баржах мерцали несколько светодиодных буйков, черпающих энергию из течения реки. Вода плескалась о борта лодки и колотилась о берег, к которому причалил Крео. Рядом на палубе,

завернувшись в одеяла, спали его спутники.

102

Прозвище, данное довольно эксцентричному американцу Джону Чепмену (1774–1845), который был знаменит тем, что собирал яблочные зернышки из яблочных прессов по всей стране, а потом, разбрасывая, сеял их, где ему хотелось. Он даже раздавал мешочки с сухими яблочными семечками пассажирам караванов и повозок, идущих на Запад.

Почему он проснулся? Где-то неподалеку перекликалась пара деревенских петухов. Лаяла собака, встревоженная какими-то необычными запахами. Лалджи закрыл глаза и прислушался к волнообразному движению реки и звукам далекой деревушки. Стоило ему немного напрячь воображение, и он мог представить, что находится в той, другой деревне, исчезнувшей много лет назад.

Так почему же он проснулся? Он снова открыл глаза, сел и начал напряженно всматриваться в темноту. В черноте реки он уловил тени и легкое движение.

Лалджи разбудил Боумена и сразу закрыл ему рот рукой.

– Прячься! – прошептал он.

Над ними вспыхнул свет. Глаза Боумена широко раскрылись, он сбросил одеяла и поспешил в трюм. Лалджи тут же забрал его одеяла себе, чтобы скрыть количество спящих на палубе людей. Между тем вокруг возникали новые источники света, лучи заскользили по палубе, вырывая их из темноты, как насекомых, пришпиленных к доске у коллекционера.

Включив мощный двигатель, к ним мчалась лодка ИП, более не пытаясь скрываться. Ее борт ударился о борт лодки Лалджи, и на палубу тут же взобрались трое мужчин и две собаки.

– Всем сохранять спокойствие! Руки держать на виду!

Ослепляюще яркие лучи фонариков ощупывали палубу. Удивленные Крео и Тази сбросили одеяла и встали. Собаки-нюхачи зарычали и начали рваться с поводков. Крео отступил на пару шагов, подняв перед собой руки.

Один из прибывших осветил всех фонариком и спросил:

– Кто владелец лодки?

Лалджи вздохнул:

– Лодка принадлежит мне. Она моя. – Луч фонарика тут же уставился ему в глаза. Лалджи прищурился. – Мы нарушили какие-то законы?

Командир ничего не ответил. Остальные тут же разошлись в разные стороны, освещая себе путь, осматривая людей на палубе. Лалджи понял, что если не считать командира, то остальные совсем мальчишки, едва способные отрастить усы и бороды. Совсем подростки с пружинными ружьями, одетые в броню, придающую им уверенности.

Двое направились к лестнице вместе с собаками, четвертый соскочил на палубу с катера ИП. Лучи фонариков исчезли в трюме, лишь тени заметались на лестнице. Крео каким-то образом удалось встать спиной к тайнику, где хранились пружинные

ружья, его рука легла рядом с защелкой. Лалджи шагнул к капитану, надеясь предотвратить импульсивные действия Крео.

Капитан направил на Лалджи луч фонарика.

– Что вы здесь делаете?

Лалджи остановился и развел руки в стороны.

– Ничего.

– Ничего?

«Успел ли Боумен спрятаться?» – подумал Лалджи.

– Я хотел сказать, что мы причалили к берегу, чтобы переночевать.

– А почему вы не остановились в Уиллоу-Бенд?

– Я плохо знаком с этой частью реки. Стало темно. Я не хотел, чтобы нас раздавили баржи. – Он молитвенно сложил ладони. – Я занимаюсь антиквариатом. Мы осматривали пригороды на севере. В этом нет ничего противозак… – Его прервал крик снизу.

Лалджи с огорчением закрыл глаза. Что ж, Миссисипи станет его погребальной рекой. Ему не найти дороги к Гангу.

Появился один из людей ИП, который тащил за собой Боумена.

– Смотрите, кого мы нашли! Он собирался спрятаться под палубой!

Боумен попытался стряхнуть с себя его руки.

– Я не знаю, о чем вы говорите…

– Заткнись!

Один из подростков ткнул дубинкой в живот Боумена, и старик согнулся пополам. Тази бросилась к нему, но капитан ее перехватил, направил луч фонарика в лицо Боумена и ахнул.

– Наденьте на него наручники. Он нам нужен. И держите остальных под прицелом! – На них тут же направили пружинные ружья. Капитан бросил на Лалджи мрачный взгляд. – Торговец антиквариатом, значит? И я почти тебе поверил! – Своим людям он сказал: – Это потрошитель генов. Из давних времен. Обыщите лодку, несите любые диски, компьютеры, бумаги.

– Внизу есть компьютер с ножным приводом, – сказал один из них.

– Тащи сюда.

Через несколько мгновений компьютер оказался на палубе. Капитан оглядел пленников.

– На всех надеть наручники.

Один из парней заставил Лалджи опуститься на колени и начал его обыскивать, а собака-нюхач злобно рычала рядом.

– Мне очень, очень жаль. Возможно, вы совершили ошибку. Возможно…

Внезапно капитан закричал, и фонарики остальных патрульных повернулись на звук. Тази впилась в руку капитана зубами. Он пытался ее стряхнуть, а другой рукой вытаскивал пружинный пистолет. Несколько мгновений все наблюдали за возней между крупным мужчиной и маленькой девочкой. Кто-то – Лалджи подумал, что один из патрульных, – засмеялся. Затем Тази отлетела в сторону, капитан вытащил пистолет, и раздалось резкое шипение вылетающих дисков. Фонарики попадали на палубу, отбрасывая во все стороны лучи света.

В темноте продолжали шипеть диски. Луч одного из вертящихся на палубе фонариков выхватил капитана, упавшего на компьютер Боумена, серебристые диски вошли в его броню. Капитан и компьютер заскользили по палубе. Снова наступила темнота. Всплеск. Собаки завыли: их либо отпустили, либо атаковали, либо ранили. Лалджи упал на палубу и замер, плотно прижимаясь к доскам, пока металл свистел над его головой.

– Лалджи! – услышал он голос Крео.

По палубе заскользил пистолет. Лалджи метнулся на звук.