Заводное сердце. Девочка из ниоткуда
Шрифт:
– Как же так? – опешила Варя. – И неужели нельзя ничего придумать?
– Да что тут придумаешь? – пожал плечами Захар. – Мне работать нужно. Для начала маме хочу помочь, чтобы ей полегче было. А потом… – Он мечтательно закатил глаза. – Вот бы открыть лавочку и свои штуковины там продавать!
– Захар… – Варя опустилась на стул. – Вам с мамой, наверное, очень тяжело. Мне хочется чем-то помочь. Позволь мне…
– Нет! – отстранился мальчишка. – Благодарю вас, барышня, но чужих денег мы не возьмем, если
– Да какая я барышня, – поморщилась Варя. – Не называй меня так, пожалуйста.
– Не положено, – нахмурился Захар.
– А я настаиваю, – девушка посмотрела на него с укоризной. – Я ничуть не лучше тебя или кого-то еще. Все эти господа, барины… Просто дикость какая-то!
– Так устроено, – пожал плечами мальчишка. – Но, раз уж вы ябедничать не побежали, значит, и правда – не барышня.
Захар сунул руки в карманы и широко улыбнулся. Варя в притворной обиде закатила глаза, но уголки ее губ тоже поползли кверху. А потом ей в голову пришла мысль – такая простая и очевидная, что Варя удивилась – как это она сразу об этом не подумала.
– Захар, послушай… – Она потянула отчаянно краснеющего мальчишку за рукав, и тому волей-неволей пришлось опуститься на соседний стул. – Ты ведь знаешь про выставку?
– Про ваши эти… научные достижения? – фыркнул Захар.
– И ты знаешь, что на выставку приезжает попечительский совет? И что самые способные ученицы получают награды? А кому-то даже помогают поступить в Цареградский университет.
– Да уж, слыхал, – насупился Захар. – Зачем он им нужен, этот университет? Для вида только…
– Да… Но я не об этом, – Варя облизнула пересохшие губы. – Послушай, что я хочу сказать. Не перебивай и не спорь, хорошо?
Мальчишка нахмурил брови и покосился на девушку, как настороженный зверек.
– Тебе нужно поучаствовать в выставке! – выпалила Варя и тут же замахала на Захара руками. – Я же сказала, не перебивай! Я знаю, что тебе ни за что не разрешат. Но… Я ведь могу участвовать. С твоим изобретением. Дослушай сперва! – Захар снова попытался возразить, но нехотя замолчал. – За любую твою штуковину дадут первое место, я уверена. И вот тут-то я и признаюсь, что работа вовсе не моя, что это творение талантливого молодого изобретателя Захара…
– Колесникова, – проговорил мальчишка. – Но я все-таки в толк не возьму…
– Ты сможешь учиться! Закончить школу и поступить в университет! Может быть, даже войти в Альянс изобретателей. Захар, твои машины могут принести людям пользу – ты ведь не станешь тратить время на всякие глупости вроде механических пианисток и щипцов «Кудряшка».
От волнения Варя опять вскочила с места, на щеках ее выступил румянец. Захар смотрел с сомнением:
– Узнают же… Вас засмеют, а меня и вовсе… – Он замолчал, и Варя поежилась, догадываясь, что речь идет о чем-то страшном.
– Не
Захар сдвинул брови, потер шею и обвел задумчивым взглядом свою мастерскую. Его худое лицо осветилось надеждой:
– Варя, вы… Ты и правда думаешь, что получится?
Девушка закивала.
– Только это ведь не шутки совсем, – мальчишка вновь помрачнел. – Если им не понравится… Если меня решат наказать… Ты, говорят, недавно приехала и не знаешь, что тут за порядки…
– Нет, кое-что все-таки знаю, – пробормотала Варя.
«Никто и ничто не укроется от Блюстителей Прогресса!» – вновь прогремел в ее голове злорадный голос. Треск. Топот. Звон разбитого стекла. Папин надсадный крик…
Захар внимательно смотрел в Варино заострившееся лицо. Вздохнул, поднялся с места.
– Иногда выдумываю себе, – сказал он, – что не прячусь здесь ночами, не шныряю по коридорам, не ворую детали, – мальчишка поморщился, – из кабинета микромеханики. А работаю в настоящей мастерской – светлой, просторной. И там у меня и токарная машина, и шлифовочная, и инструменты какие хочешь, и даже гидравлический пресс…
– Ты заслуживаешь работать в такой мастерской…
– В казематах вообще никаких мастерских нет, – Захар сунул руки в карманы и отвернулся.
По чердаку пробежал сквозняк – неуютный, как внезапно наступившее молчание. Варя села, съежилась и поджала под себя ноги в мягких домашних туфлях.
– Я знаю, что вы… Что ты мне добра хочешь, – Захар не глядел на девушку. – Но я так не могу. У моей мамы, знаешь, никого больше нет, кроме меня…
– Я понимаю. Прости, я сначала говорю, потом думаю. Расстроила тебя… – Голос у Вари будто вылинял.
Ей хотелось пообещать Захару, что все получится, что ему ничто не угрожает. Сказать, что он обязательно должен попытаться, ведь с таким талантом чистить трубы – преступление. Но Варя молчала и даже глаза боялась поднять на мальчишку. Она представила, как полдюжины мужчин с одинаковыми лицами, в одинаковых черных мундирах поднимаются в Захарову каморку и тащат его вниз по скрипучей лесенке.
– Ты хотела помочь, – пожал плечами мальчишка. И, немного повеселев, добавил: – Кажется, ты первая, кто хочет мне помочь. Спасибо.
– Если бы было за что… – начала Варя. И тут ее речь превратилась в короткий звонкий визг. – И-и-и!
– Вы чего, сударыня?! Что стряслось?! – Захар побледнел и принялся испуганно озираться. – Тише, тише только!
Девушка прижала одну ладонь ко рту, а второй показала на стоящую в дальнем углу коробку.
– Там… Там, кажется, что-то шевелится…
– Да ну что вы… – покачал головой Захар. – Должно быть, помере…
В большом деревянном коробе, доверху набитом инструментами и ломом, что-то звякнуло.