Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков

Носовский Глеб Владимирович

Там он находится некоторое время, после чего отходит ко сну.

Больше в «Истории» Геродота подобного сюжета нет. Он настолько уникален, что сразу обращает на себя внимание. Могущественный царь сам просит своего подданного занять его место на троне! Конечно, Геродот прекрасно понимал всю странность данного события и тут же постарался придумать ему какое-нибудь разумное объяснение. Подумал и решил написать так. Дескать, Ксеркс полагал, что призрак не заметит примитивного переодевания и подмены царя на троне и повторит Артабану все то, что он прошлой ночью сказал самому Ксерксу. И тогда Артабан, лично увидев «божество», поверит словам Ксеркса о явлении призрака.

Любопытно, что у Геродота сохранились следы дискуссии, —

вероятно, поздних редакторов, — на следующую тему: можно ли переодеванием обмануть призрак? Артабан сначала возражает Ксерксу: «Это призрачное существо, представшее тебе во сне… не может быть все-таки СТОЛЬ ПРОСТОДУШНЫМ, чтобы, глядя на меня, принять меня за тебя, оттого что я в твоем одеянии… Однако если такова твоя воля… и мне придется отойти ко сну на твоем ложе, то да будет так» [16], с. 320.

По нашему мнению, все эти геродотовские «пояснения» вписаны сюда уже во время редактирования старой летописи. Первоначально, скорее всего, ничего подобного в ней не было. А был рассказ о том, что царь Ксеркс, устроив маскарад, возвел на трон своего подданного и даже предоставил ему свою постель для сна. То есть на какое-то время Артабан полностью «заменил» Ксеркса.

Спрашивается, о чем здесь речь? После наших исследований ответ напрашивается сразу, как только вопрос задан. Перед нами — хорошо известный сюжет из русской истории второй половины XVI века. Царь Иван Грозный возводит на русский трон Симеона Бекбулатовича, а сам временно превращается в его подданного. Это — уникальный и интереснейший эпизод в романовской версии русской истории. В книге «Новая хронология Руси», гл. 8:5.4, мы подробно его обсуждали. Мы утверждаем, что на самом деле «Иван Грозный» — это не один царь, а «сумма» четырех царей. При этом Симеон Бекбулатович является как раз «четвертым периодом Грозного», правившим в 1572–1584 или 1575–1584 годах.

Напомним, что в миллеровско-романовской истории Иван IV «Грозный» отрекся от престола в 1575 году «и посадил на трон служивого ТАТАРСКОГО ХАНА Симеона Бекбулатовича. ТАТАРИН въехал в царские хоромы (! — Авт.), а „великий государь“ переселился на Арбат (! — Авт.). Теперь он ездил по Москве „просто, что бояре“, в Кремлевском дворце устраивался поодаль от „великого князя“ (то есть татарина Симеона — Авт.), восседавшего на великолепном троне, и смиренно выслушивал его указы» [72], с. 195. Симеон был главой земской Думы и имел ЦАРСКОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ [72], с. 201.

Современные историки растерянно рассуждают: «Служилый татарин лишь потому был призван сыграть главную роль в ЗАТЕЯННОМ МАСКАРАДЕ, что не имел решительно никаких прав на русский престол» [72], с. 205.

Глядя на эти нелепые сцены миллеровско-романовской версии, можно понять историков, трактующих эти «действия Грозного» как шизофрению. Однако, по нашему мнению, никакой шизофрении тут нет и в помине. Дело в том, что документы рассказывают здесь о реальном восшествии на престол реального русско-ордынского ХАНА Симеона. После победы Орды. Никакого «второго Грозного царя» рядом с ним нет. Есть лишь «Грозная Эпоха», персонифицированная позднее Романовыми в лице «Грозного царя».

Таким образом, западноевропеец Геродот в очередной раз демонстрирует свою близость именно к романовской версии истории. Вероятно потому что Романовы той эпохи были западными ставленниками. Поэтому их точка зрения в целом благожелательно воспринималась на Западе, считалась авторитетной и вносилась в местные летописи. Конечно, находясь далеко от царского двора Руси-Орды и не будучи очевидцем внутренних интриг, Геродот иногда путается. Так например, под одним и тем же именем «Артабан» он описывает как священника Сильвестра, наставника Ивана Грозного, так и хана Симеона Бекбулатовича, занявшего

престол «Грозного». Кстати, имя АРТАБАН могло произойти от словосочетания АРТА-ИВАН или ОРДА-ИВАН. То есть имелся в виду обобщенный образ «Ордынского Ивана», при котором и происходили указанные события. Иными словами, АРТА-ИВАН это не имя в современном смысле, а просто указание на эпоху.

7. Знаменитый переход Ксеркса через Геллеспонт. Зачем царь высек море, погрузил в воду оковы и наложил печать?

7.1. Геродот о начале похода Ксеркса. Укрощение Геллеспонта и постройка моста

Мы движемся дальше по «Истории» Геродота. Рассказав о совете вельмож и о решении царя двинуться на Элладу, летописец переходит к самой первой военной операции персов — переправе через Геллеспонт. Считается, что речь идет о пересечении огромным войском Ксеркса пролива Босфор, отделяющего Азию от Европы. Однако так стали считать скалигеровские историки лишь в эпоху XVII–XVIII веков, перенеся события из Руси-Орды исключительно в Азию и современную Грецию. С этой точки зрения они и отредактировали старый текст, лежавший перед ними. Очень интересно заново прочитать соответствующий фрагмент «Истории» Геродота и разобраться — о чем на самом деле тут было первоначально рассказано. Приступим.

Геродот пишет: «Ксеркс начал готовиться к походу на Абидос. Между тем мост через Геллеспонт из Азии в Европу, соединявший оба материка, был построен [ФИНИКИЯНАМИ И ЕГИПТЯНАМИ]. На Херсонесе (что на Геллеспонте)… находится СКАЛИСТЫЙ ВЫСТУП ПРОТИВ АБИДОСА…

Итак, к этому скалистому выступу из Абидоса… были выстроены два моста. Один мост возвели финикияне с помощью канатов из „белого льна“, а другой — из папирусных канатов — египтяне… Когда же наконец пролив был соединен мостом, то РАЗРАЗИВШАЯСЯ СИЛЬНАЯ БУРЯ СНЕСЛА И УНИЧТОЖИЛА ВСЮ ЭТУ ПОСТРОЙКУ.

Узнав об этом, Ксеркс распалился страшным гневом и повелел БИЧЕВАТЬ ГЕЛЛЕСПОНТ, НАКАЗАВ 300 УДАРОВ БИЧА, И ЗАТЕМ ПОГРУЗИТЬ В ОТКРЫТОЕ МОРЕ ПАРУ ОКОВ. ПЕРЕДАЮТ ЕЩЕ, ЧТО ЦАРЬ ПОСЛАЛ ТАКЖЕ ПАЛАЧЕЙ ЗАКЛЕЙМИТЬ ГЕЛЛЕСПОНТ КЛЕЙМОМ. Впрочем, верно лишь то, что царь велел палачам СЕЧЬ МОРЕ, приговаривая при этом варварские и нечестивые слова: „О ты, горькая ВЛАГА ГЕЛЛЕСПОНТА! Так тебя карает наш владыка за оскорбление, которое ты нанесла ему, хотя он тебя ничем не оскорбил. И царь Ксеркс все-таки перейдет тебя, желаешь ты этого или нет. По заслугам тебе, конечно, ни один человек не станет приносить жертв, как мутной и соленой РЕКЕ“. Так велел Ксеркс наказать это море, а надзирателям за сооружение моста через Геллеспонт — отрубить головы.

И палачи, на которых была возложена эта неприятная обязанность, исполнили царское повеление. Мосты же вновь соорудили другие зодчие… Поставили рядом пентеконтеры и триеры; для одного моста в сторону Понта взяли 360 кораблей, для другого — в сторону Геллеспонта 314 кораблей; первые поставили ПО ТЕЧЕНИЮ Понта, а последние ПО ТЕЧЕНИЮ Геллеспонта… Затем бросили огромные якоря на одном [верхнем] мосту на стороне Понта против ветров, дующих с Понта, а на другом мосту на стороне Эгейского моря — против западных и южных ветров… После этого канаты туго натянули с земли при помощи накручивания их на деревянные вороты… На каждый мост связывали вместе по два каната из „белого льна“ и по четыре — из волокна папируса… „Льняные канаты“ были относительно тяжелее и весили (каждый локоть) более таланта. Когда пролив был соединен мостом, БРЕВНА РАСПИЛИЛИ, выравняв длину досок по ширине понтонного моста. Затем доски уложили в порядке поверх натянутых канатов и там снова крепко привязали их к ПОПЕРЕЧНЫМ БАЛКАМ. После этого принесли фашинник, разложили в порядке и засыпали землей. Потом УТРАМБОВАЛИ ЗЕМЛЮ и по обеим сторонам моста выстроили перила, чтобы вьючные животные и кони не пугались, глядя сверху на море» [16], с. 324–325.