Завоеватель
Шрифт:
Возможно, ажиотаж на бумагу был вызван тем, что цены на пергамент одномоментно подскочили сначала в три раза. Когда просочились слухи о вероятном крестовом походе, ценники на пергамент поднялись и вовсе в десять раз, став при этом абсолютно невозможными для покупки большинству людей.
И вот за всей кутерьмой этих политических событий, интрижек, совещаний у василевса, я прозевал возможности. А ведь можно было только на бумаге сделать очень серьёзный гешефт. Но я не уловил серьезную связь между тем, что начался массовый забой скота на солонину, и удорожанием пергамента. Казалось, что должно было быть все наоборот, кожи же больше производится. Но, нет. То ли
А вот на воск я вовремя успел понять цену. Повсеместно разосланные воззвания к крестовому походу побудили людей чаще обычного идти в церковь и покупать там свечи, чтобы поставить за здравие или ещё за что-то, неважно. Главным было зайти в церковь. Так что церковники, получив дополнительную прибыль, а в церковь несли немало денег, с большим удовольствием покупали воск, даже по завышенной цене вдвое.
Вот с зеркалами вышла промашка. Этот товар, наверное, для того времени, которое более спокойное, когда не к войнам готовятся, а к созиданию, или вовсе наступает время роскоши. Так что пришлось по номинальной цене, всего-то в десять раз превышающей себестоимость, продать всё оптом генуэзцам. Можно было бы сетовать на то, что эти итальяшки сейчас начнут прямо на моих глазах реализовывать товар, но нет, всё правильно я сделал. Генуэзцы собирались торговать зеркалами или же продать своим конкурентам часть этого товара венецианцам.
Пусть распробуют в Европе русские зеркала, будем повышать стоимость. У меня ведь были серьезнейшие планы на сверхприбыль от зеркал. Венеции же в иной реальности удалось заполучить баснословные деньги от продажи такого товара. Такого, да у нас уже и лучше! Венецианцы пузырь надували из стекла, а после его разрезали. А мы зеркала уже делаем раскатывая стекло. Больше производительности и хорошее качество при этом выходит. Еще бы ювелиров мне хороших, так рамки делали бы красивее. Вроде бы из Биляра привел четыре семьи, где главы родов занимаются ювелиркой. Посмотрим, как они справятся.
А вот стеклянная продукция в виде бокалов, ваз, кубков — все это продавалось неплохо, пусть и и не получалось создавать ажиотаж. И… Хрусталь. Добавили-таки свинец, что-то получилось. Честно, я даже и не знаю, хрусталь ли это, вернее насколько он качественный, некоторые изделия привезли и хрустальными.
Недаром все же Гильермо Понти неустанно просит о создании генуэзской фактории где-нибудь на землях Братства.
Когда, взятые мной из Воеводино купцы, начали складировать серебро и даже золото на складах Братства в Константинополе, я опешил. Ведь, на самом деле, столько драгметалла мне и не нужно. Если всё это я повезу на Русь, то просто обесценятся деньги. Нужно развивать мануфактуры, производство, сельское хозяйство. Необходимо углублять товаро-денежные отношения. И вот тогда можно и увеличивать денежную массу. А пока что…
Я ведь знал, что в Европе случилась «революция цен» после начала интенсивной колонизации Америки и иных частей мира. Европейцы имели много серебра и золота, а вот товарное производство, прежде всего сельское хозяйство не успевало за увеличением денежной массы. Как итог: цены взлетали, голод приходил. Спасала Европу только Речь Посполитая с Россией, которые продавали свое зерно европейцам.
Месяц прошел в трудах и заботах, тренировках, даже в учениях. Арсак,
Я был несколько удивлен, что, помимо конных воинов и традиционной византийской пехоты, в формировавшемся войске появились арбалетчики. Генуя предоставляла четыре сотни своих воинов, вооруженных арбалетами и короткими мечами. Наверняка, чтобы после сказать, что и их воины участвовали в походе.
В проливе Дарданеллы, наверное, нужно было устанавливать график прохождения кораблей. Невообразимое количество различных судов прибывали в Константинополь и загружались людьми и лошадьми, а так же продовольствием, оружием и фуражом. Генуя, Пиза, даже Венеция вовремя прислали свои корабли. Мало того, так почти весь флот Братства и русских княжеств, а это на данный момент более пятидесяти вымпелов, все задействованы в погрузке, не говоря о том, что византийцы подтянули все свои отнюдь немаленькие морские силы.
Мы стояли с Гильермо Понти на Константиновом холме рядом с одноименным дворцом византийских императоров. Как отцы провожают своих сыновей в дальнюю дорогу, так и мы наблюдали, как пять парусников в сопровождении шести галер выходили из залива Золотой Рог, чтобы отправиться в новый мир. Ощущал себя отцом, который наблюдает за своим ребенком, получающим аттестат на выпускном. Так и хотелось махнуть стакан водки и пригласить на танец математичку, которая попила кровушки родному отпрыску в выпускном классе.
— Друг мой, Гильермо, ты уверен в том, что арабы пропустят наши корабли через Геркулесовы Столбы? — спросил я, резонно предполагая немалые сложности для колонистов.
— Наше с тобой золото, мой друг, — это пропуск через любые проливы, — отвечал Гильермо Понти.
На этих кораблях были собраны опытнейшие генуэзские моряки и чуть менее опытные, но готовые познавать морскую науку, русичи. Все они, как и русские моряки, на мой взгляд, хорошо освоили науку правильной установки парусов. Мы с Гильермо испытали это сами, когда выходили на парусниках в Черное море и там маневрировали, подстраиваясь с разных сторон под ветер. Такие выходы давали понятие о состоянии кораблей и чем еще загрузить трюмы, чтобы иметь возможность для команд осуществлять ремонт самостоятельно.
— Дойдут! — усмехнулся Гильермо.
— Куда они денутся! — отвечал я.
Во всей этой кутерьме с погрузками крестоносного войска, практически незаметным получился отход, способной стать величайшей, экспедиции в Америку. Я уже сегодня приду в «Русский Дом» и дам задание трем писарям, что состоят при мне, чтобы они отвлеклись от красочного описания подготовки Крестового Православного похода, и написали очерки об отплытии кораблей в…
А как мне назвать новый континент? Америго Веспуччи еще даже не спроектирован своими родителями, до рождения которых как бы не триста лет.
— Как назовем новый континент, друг мой и партнер? — спросил я.
— Как тебе такое название: «Геруссия»? — лукаво спросил Понти.
Я задумался. Звучало, словно из какой сказки название страны. А в прочем… Мы же рождены, чтоб сказку сделать былью? Так что не будет тут Америки, будет Геруссия.
Глава 18
«И всё-таки они больше норманы, чем европейцы» — подумал специальный представитель Венеции в Сицилийском королевстве Доменико Морозини.