Завороженная
Шрифт:
Худощавая рука Дюпона крепче сжала талию Лоры, и в тот же момент ее безвольная покорность неизбежному сменилась внезапно нахлынувшей волной раздражения.
Нет такого закона, который мог бы заставить ее делать то, чего она не хочет! Лора не хотела этого показного торжества и согласилась только ради матери. Но никто не может заставить ее танцевать с этим мужчиной. Каким бы безумием это ни казалось, но сама мысль о том, что элегантно одетый и красивый приятель Кэтрин прикасается к ней, прижимает ее к себе, приводила Лору в ярость.
—
Он слегка наклонил голову; темно-серые глаза с неторопливым одобрением скользнули по ее лицу, чувственный рот слегка дрогнул.
— Разумеется, хочешь,— тихонько сказал он, заключая ее в объятия. — Расслабься. Не надо бояться.
Бояться? Это слово резануло Лору.
— Я не понимаю, о чем вы говорите,— жестко проговорила она.— И думаю, вы тоже. — Лора почувствовала, как тепло его тела начинает проникать в нее, вызывая слабость в ногах, и ее охватила паника. Она инстинктивно сжала кулаки и уперлась ими в грудь Дюпона, впрочем, безо всякого эффекта.— Почему это я должна бояться? — требовательно спросила она слегка охрипшим голосом.
— Тебе виднее.
Он плавно вел ее в такт соблазнительно-медленному ритму музыки, но каждое движение его тела обжигало ее словно огонь.
Это ощущение было непереносимо-возбуждающим. Шокирующим.
Она попыталась отстраниться, но властная рука цепко удержала ее за талию, заставив еще больше приблизиться. Он наклонил голову и прошептал ей на ухо:
— Когда женщина проявляет смесь любопытства и страха по отношению к одинокому мужчине, причина может быть только одна. Тебе следует разобраться в этом.
Лора бессознательно вздрогнула. Разобраться? Что он хочет сказать? Это просто унизительно, почти истерически подумала она. Он почувствовал ее инстинктивный страх, уловил явную неприязнь и склонился к мысли, которая никогда даже не приходила ей в голову.
И потом, он не одинокий мужчина. Он здесь с Кэтрин. Мысли Лоры затуманились, непослушное тело против ее воли таяло в объятиях Жана Дюпона. Сейчас они были почти единым целым.
Сильная рука скользнула к ее затылку. Ловкие длинные пальцы начали нахально вынимать шпильки из ее аккуратной прически. Лора почувствовала, как тяжесть шелковистых волос падает ей на плечи, и безвольно закрыла глаза.
— Так лучше,— прошептал он.— У тебя великолепные волосы, не надо их прятать, малышка.
На мгновение Лора ощутила себя самой красивой и желанной женщиной в мире. Она чувствовала себя почти свободно, почти непринужденно...
Пока жар его губ не коснулся пульсирующей жилки у основания ее шеи. Она испуганно вздохнула, открыла затуманенные глаза — и страх вернулся опять.
Страх перед тем, что она только что чувствовала. Что-то бессознательное и примитивное проснулось в глубине ее существа и рванулось навстречу этому мужчине, который по двум важным причинам был для нее под запретом. Совершенно сбитая с толку, Лора открыла было рот, собираясь потребовать, чтобы он немедленно отвел
Но вместо этого губы девушки откликнулись на властное прикосновение чужого рта, которое взбудоражило ее чувства, увлекло в водоворот темных желаний, где не было ничего, кроме примитивного биения крови и пульсации чисто греховных помыслов, которые пожирали ее сознание, лишали последних остатков самообладания и скромности, разжигали в теле глубокий внутренний жар.
Она никогда не подозревала, что такие ощущения существуют. Откуда ей было знать? Поцелуи Ронни не имели ничего общего с этим...
Всхлипнув от отвращения к самой себе, она нашла в себе силы отвернуть голову в сторону.
— Не смейте! О, как вы могли?
Голос Лоры был хриплым от стыда и ужаса. Она гневно смотрела в отливающие серебром глаза Жана Дюпона и ненавидела его.
Должно быть, французские гены несут ответственность за такое возмутительное поведение ее кавалера, сказала себе Лора. Возможно, он считает, что ему позволено обращаться так с любой женщиной. Даже если он гость на ее помолвке. Но кто несет ответственность за ее поведение? Она не смела подумать об этом. Мысли сплелись в какой-то тяжелый клубок.
Она была почти в обмороке, когда он прошептал ответ:
— Легко и просто. С большим удовольствием.— Темная греховная улыбка блуждала в уголках его чувственных губ.— А твой отклик был таким...— он задумчиво приподнял темную бровь, тщательно подбирая слово,— обещающим,— закончил он и утешающе коснулся кончиком пальца ее дрожащих губ.— Сопоставь этот факт с утверждением, которое я сделал раньше, и возможно, ты извлечешь из этого какой-то урок.
Лора не понимала, о чем это он. Да она и не хотела понимать.
Дрожащими пальцами девушка провела по своим спутанным волосам, безуспешно пытаясь привести их в порядок, потом вырвалась из его объятий, повернулась и пошла прочь.
Она никогда не простит его. Никогда.
— Ты действительно не против того, чтобы остаться дома и пропустить церковную службу? — спросила у дочери Элен Бакли, натягивая перчатки.
— Да, я согласна остаться дома и приготовить обед,— подтвердила Лора. В конце концов, речь шла именно об этом.— Ронни вернется сюда сразу после службы, так что вы с папой можете с чистой совестью выпить шерри с викарием.
— Спасибо, моя дорогая,— с ласковой улыбкой сказала мать, поправляя шляпу перед большим зеркалом в прихожей. С улицы донесся автомобильный гудок, которым муж просил ее поторопиться.— Не позволяй Кэтрин спать слишком долго. У нее от долгого сна опухают глаза. Она не скажет тебе спасибо за это, тем более когда рядом с ней такой очаровательный мужчина.
Лора не нуждалась в напоминаниях. Она все еще испытывала замешательство и отчаянное чувство вины по поводу того, что случилось вчера вечером.