Завтра было вчера
Шрифт:
– Нет, я никогда его не видела – сказала Анна Сергеевна.
– Странно, – удивилась та. В его кармане был обнаружен блокнот, в котором записан адрес вашего дома и квартиры. Правда, фамилия указана другая – Истомина, вы не знаете, кто это? Анна Сергеевна уже открыла рот, чтобы ответить, но в это время у нее проклюнулся мобильный телефон.
– Анечка, ну где вы там, я уже приготовила завтрак, – услышала она голос подруги.
– Гелечка, завтракай одна, мы задерживаемся. Крыся обнаружила труп. Услышав ожидаемый вопль,
– Гелена Казимировна появилась на месте происшествия через несколько минут. При этом она успела слегка подкраситься и нацепить на себя шляпку, которую Анна Сергеевна не переносила.
– Ань, что случилось? – зашептала она,
– Успокойся, убийство, только убиенный почему-то хранил в кармане листок с моим адресом. Геля, не падай в обморок, еще рано, – тихо произнесла Истомина.
Но, та не собиралась совершать это действо, а сдвинув на бок, свою невыносимую шляпку, обратилась к молодому человеку, который был при исполнении.
– Господин офицер, не могли бы вы мне сообщить, что здесь происходит?
– Кажется, у Гельки проснулись гены польских аристократов, – подумала Анна Сергеевна. – Если она сейчас произнесет «пся крев», – значит, ее понесло.
Внезапно, затявкала Крыся и та укротила свой пыл. Анна Сергеевна всегда подозревала, что между собаченцией и подругой была какая-то особая связь. Они понимали друг друга на каком-то подкорковом уровне, что вызывало у нее легкую ревность, наличие которой, она, впрочем, стеснялась.
– Так не бывает, упорствовала следователь. Подумайте, Анна Сергеевна, и посмотрите внимательно на этого человека.
– Анечка, – вмешалась Гелена Казимировна, какую фамилию назвала эта дама?
– Я вам не дама, а следователь, огрызнулась та..
– Я это уже поняла, увы, вы – не дама, с притворным сожалением ответила Новицкая и Анна Сергеевна сообразила, что пора уходить. Она оставила свой телефон и пообещала явиться в управление полиции, чтобы подписать протокол. – Ань, как ты думаешь, каков женский род полицейского? – спросила ее вдруг Гелена Казимировна.
– У этого слова нет женского рода, по крайней мере, я не знаю. Господи, Гелька, в самый неподходящий момент ты умудряешься задавать какие-то дурацкие вопросы. Ты что, не понимаешь, мы с Крысей нашли труп с нашим адресом, нас же не оставят в покое, а мы то здесь с какого перепугу.
После задумчивого завтрака и традиционного кофе, Гелена перешла на современный язык. – Колись, какая там была фамилия?
– Истомина, – ответила Анна Сергеевна.
– Господи, это же твоя девичья фамилия.
– Геля, я эту фамилию носила сто лет назад, после двух моих замужеств ее забыли даже самые близкие друзья, кроме тебя, конечно. Ума не приложу, кто ее помнит.
– Ань, а твои родственники?
– Не знаю, вообще-то, я для них осталась Истоминой, но все они живут на Украине. Мы созваниваемся, с племянницей и сестрой я общаюсь
– А ты сказала, следовательше, что это твоя девичья фамилия?
– Хотела, но твой звонок меня отвлек. А когда ты начала выяснять фамилию, почему-то промолчала. И знаешь, что интересно, Крыся в этот момент меня вдруг лизнула и задрала хвост. Обычно, это случается с ней редко, когда она извиняется, благодарит или что-то важное хочет сказать. – Крысечка, ты считаешь, что я правильно сделала? Та подняла голов, тявкнула и вдруг вздохнула.
– Нет, ты видела, и как это понимать?
– Не знаю, что она хотела сказать, но мне кажется, из-за этого трупа нас ждут неприятности, – ответила Гелена Казимировна и принялась убирать со стола. Между прочим, это называется сокрытием информации от следствия.
– Гелька, откуда ты этого набралась?
– Да уж начиталась в свое время твоих газетных статей. Вечно ты с ментами то по притонам шастала, то в ночных рейдах участвовала, не говоря уже о расследованиях, а я за тебя переживала.
– Правда переживала? Ну что ты, в наше время журналистов не убивали, да и милиция не была такой продажной. Тогда много отличных ребят там работало, особенно в уголовном розыске.
– Ань, ты сказала в наше время, а сейчас какое, разве не наше?
– По сути наше, а по духу другое. Ладно, закрыли эту тему, мы ее уже обсуждали не раз, я вижу, у тебя новый кактус.
– Зашла в цветочный магазин и не удержалась. Ты же знаешь, цветы – моя слабость.
– Всегда завидовала твоему садоводческому таланту. Все у тебя цветет, растет и распускается, в отличие от меня.
– Просто ты никогда этим не занималась.
– Наверное, ты права. По молодости хотелось, чтобы везде горшочки с цветами стояли, но с моими постоянными командировками это было не реально. Кто бы за ними ухаживал. Димочка был маленький, если бы не ты, не знаю, как бы справилась и с работой, и с сыном.
– Ань, да ты что. Нам с Леонидом Петровичем он был не в тягость, а в радость. Димка рос таким самостоятельным, таким умненьким, общаться с ним было сплошное удовольствие. Помнишь, – хихикнула Гелена Казимировна, – когда ему было лет семь, он спросил у Леонида Петровича, что такое фаллос?
– Правда? А я не помню. И как отреагировал твой муж?
– Сначала покраснел, потом открыл книги по искусству, архитектуре и начал ему объяснять. Что он ему рассказывал, не знаю, потому что вылетела на кухню, чтобы не расхохотаться.
– Представляю, Леонид Петрович в очках, с бородкой на полном серьезе говорит о фаллосе семилетнему малышу. А теперь малыш вырос и живет за океаном.
– Аннушка, он же там работает в исследовательском центре, наукой занимается, тебе помогает. Если бы не Димочка, как бы ты жила на одну пенсию. Таким сыном гордиться надо, а ты нюни распускаешь.