Завтра нас похоронят
Шрифт:
И сам удивился, с какой уверенностью произнёс это. Вэрди тоже взглянула удивлённо:
— Так говоришь, будто сто раз уже был за границей с иностранными деньгами.
Я пожал плечами:
— Может быть. Не помню.
Принцесса фыркнула и протянула руку ладонью вверх:
— Ладно, давай.
Я усмехнулся, останавливаясь:
— А что мне за это будет?
— Я не свяжу тебя и не ограблю. Давай.
Вздохнув, я отдал ей половину пачки, и она тут же спрятала её в карман, довольно улыбаясь:
— Заметь, ты сам мне это
— Конечно, ты же моя жена по нашей «легенде», — хмыкнул я.
Сморщив нос, она пнула бутылочный осколок.
— Знаешь, я очень жалею об этом.
Маленькая разбойница. Я усмехнулся и начал оглядываться в поисках…
— А где Алан?
Раздавшийся из-за угла вопль и сопровождавшее его рычание мотора заставило нас обоих подпрыгнуть и броситься вперёд. Вэрди сильно побледнела… и почему-то мне показалось, что она прекрасно знает, кого, кроме Ала, мы увидим за углом. А вот для меня огромный автомобиль на красных колёсах оказался полной неожиданностью. Как и вёрткая одноглазая девушка с хлыстом, тянущая упирающегося Алана за локоть. Теперь я вспомнил, что Принцесса говорила о Котах… Передо мной была сама Джина Кац.
— Эй ты! — рявкнул я, подступая к ней. — А ну отпустила его!
Рука рефлекторно потянулась в карман… но там не было ничего, кроме денег. Черт… видимо, раньше я носил какое-то оружие. И сейчас оно очень бы мне пригодилось.
Девушка замешкалась лишь на секунду, но этого было достаточно, чтобы Алан вырвался и бросился ко мне. Оба — и он, и Вэрди, — сейчас стояли за моей спиной, и, даже не оборачиваясь, я ощущал их страх. А Джина Кац внимательно смотрела на меня своим единственным глазом — смотрела зло, холодно и явно оценивающе. Наверняка от неё не укрылся тот жест, после которого я ощутил в кармане очень неприятную и такую несвоевременную пустоту. И, сделав верные выводы, она усмехнулась:
— Лучше отойди.
— Ты хочешь, чтоб я ещё что-нибудь сделал? — я вежливо приподнял бровь. — Почистил твои туфли?
Принцесса шумно выдохнула за спиной и сжала пальцами край моей куртки. Я, не двигаясь и не отводя взгляда, продолжил:
— На каком основании ты нападаешь на моего сына?
Теперь выдохнул Алан — удивлённо. Я усмехнулся, видя, что привёл в замешательство и Кошку. Но оно длилось недолго: рука взметнулась, и хлыст сухо щёлкнул в сантиметре от моего уха. Когда я не шевельнулся, на ее лице отразилась явная досада, а потом изумление. Но всё же девушка продолжила:
— После следующего удара станешь слепым на один глаз, можешь выбрать, на какой. Это не твои дети, это крысы. Отойди от них.
Не поворачивая головы, я окинул окружающее пространство взглядом. Ни одного человека… чёрт возьми. А пару секунд назад захлопнулось последнее окно в доме напротив. И я, чуть шире раскинув руки и посмотрев на девушку исподлобья, упрямо возразил:
— Мои.
— Тогда пусть снимут перчатки, — дёрнула плечом нападающая.
— Ты не «бык», чтобы приказывать, что нам делать, —
Щурясь, Кошка сделала шаг в нашу сторону:
— А я тебя, кажется, видела с этим щенком из Управления. На этот раз он тебя не защитит, а у твоего нового дружка даже оружия нет.
Она не спешила — упивалась своим превосходством. А я понимал, что, в общем-то, у нас нет особого выбора. Может быть, если я попытаюсь драться, Вэрди и Алан успеют убежать, но если я правильно помню, что Вэрди говорила мне про Котов, то…
— Леон, мне надоело! — Джина Кац оглянулась на автомобиль. — Проломи ему череп.
Рослый парень в кожаной куртке выпрыгнул из салона, но тут же замер, глядя куда-то за мою спину. И его сестра тоже замерла. Я боялся обернуться — что-то подсказывало, что это мог быть простой отвлекающий ход, чтобы снести мне голову. И я лишь сжимал кулаки, напряженно выдыхая через нос и готовясь броситься на первого из Котов, кто сделает хотя бы одно движение в нашу сторону. Но тут тишину разрубил новый голос:
— Именем закона я приказываю фройляйн и герру Кац отойти. Иначе стреляю без предупреждения.
Говоривший медленно поравнялся со мной, и я услышал принцессин возглас удивления. Похоже, она знала этого человека. А я смотрел на стянутые в низкий хвост светлые волосы, лицо со слегка заострёнными чертами и деловой костюм, так не подходящий к угрожающей уверенности, с которой незнакомец держал в каждой руке по пистолету. Окидывая мужчину взглядом, я невольно обратил внимание на странность — левая манжета рубашки была испачкана в крови, такое же пятно было и внизу правой брючины. Но я забыл об этом, как только незнакомец снова заговорил, не переставая целиться:
— А сейчас вы садитесь в машину и уезжаете.
Неужели испугается?
Она смотрела всё так же злобно, но на этот раз злоба была другая — не торжествующая, а бессильная. Я не совсем понимал, что заставило Котов остановиться. Почти наверняка странный парень с хвостом не смог бы застрелить их одновременно, да и комплекцией он уступал Леону. Но… они стояли неподвижно. И, будь они действительно котами, я наверняка увидел бы, как они шипят и выгибают спины — словно на них скалился большой белый волкодав. Они боялись, и вывод напрашивался сам собой: незнакомец был какой-нибудь важной шишкой — либо преступником, либо политиком. И вскоре моя догадка подтвердилась:
— Как скажешь, — процедила сквозь зубы Джина. — Я с тобой ещё за это поквитаюсь, если за меня это не сделают твои же приятели из Кабинета. Пойдём, Леон!
Развернувшись, они направились к автомобилю. Незнакомец не опустил пистолетов, пока за Котами не захлопнулась дверца. Мотор заревел; сорвавшись с места и сделав вираж, автомобиль исчез в широком переулке. Только тогда мужчина убрал оружие в кобуры, довольно нелепо смотрящиеся с деловым костюмом. А потом я услышал тихое чириканье, и вдруг из нагрудного кармана пиджака высунулся попугай.