Завтра никто не умрет

Зверев Сергей Иванович

– Фары включи, – напомнила Оксана.

Туманов спохватился, врубил ближний свет. Встречная машина проехала мимо.

– В Норвегии, между прочим, самые лютые штрафы за нарушение ПДД, – как-то не в строку заметила Оксана.

«И очень дорогой бензин», – хотел сказать Туманов, но промолчал. А еще оружия у них не осталось СОВСЕМ.

– Послушайте, не хотелось бы вас беспокоить по пустякам, – подал голос Газарян, – но я тут... как бы это сказать, без степеней свободы. И ветрище такой задувает, а куртку никак не надену...

– Потерпи, – бросил Туманов.

– Наслаждайся, – хихикнула Оксана. –

Чувствуешь, как сердце наполняется энергией, радостью, жаждой новых впечатлений?

– Тьфу на тебя. Стыдись, презренная. Я в плену побывал, женщину убили, с которой я спал.

– Кстати, насчет первого, – произнес Туманов. – Не сказать, что с нами хотели просто побеседовать, но явно кого-то из нас не прочь были взять живым...

«Видимо, меня, – подумал он. – Не знали, что Газарян – это не я. Ребята были не подготовленные. Хотя запутано опять же все...»

– А ты к чему это сказал? – подумав, спросила Оксана.

– Послушайте, пока я не заледенел, может, спасем боевого товарища? – заканючил Газарян.

– Ладно, давайте думать, – Оксана забралась в бардачок, распотрошила его. – Супер, – восхитилась девушка, вытаскивая массивный пистолет с черной рукояткой и серебристым корпусом. – По-моему, это «вальтер».

– «Зиг-Зауэр», – покосился на оружие Туманов. – Девять миллиметров, двенадцать патронов. Мощное пробивное действие. Хорошо стрелять по людям, сидящим в машине.

– Ну, не важно, – смутилась Оксана. – Эти мелкие твари были высокого о себе мнения. Никого не боялись, ездили в машине, набитой оружием... – Раздался сухой треск, девушка извлекла обойму. – Хм, полная. А еще тут есть GPS-навигатор устаревшей модели, зажигалка, немного туалетной бумаги и вот это, – она выразительно постучала ногтем по сосуду из толстого стекла.

– А ну-ка поподробнее, – оживился Газарян.

Девушка щелкнула зажигалкой, прочла по складам надпись:

– Кирш... вассер. Впервые слышу. Но бутылка полная. Сувенир, гм... на память.

– Немецкая самогонка из плодов и ягод, – объяснил Туманов. – Спрячь немедленно. Хватит нам этих сорокоградусных удовольствий. Не пили бы – глядишь, не проворонили бы мелких тварей.

– Не скажи, командир, – возразил Газарян. – Какой ни есть, а основной вид топлива. Что было, то было, давай думать о том, что есть.

– Во философ, – хохотнула Оксана. – А всего лишь выпить хочет. Ты как это делать собрался, Гудини?

Раздалось кряхтение – Газарян в меру способностей демонстрировал цирковой номер. Скорчился в бублик, просунул скованные за спиной руки под ногами. Теперь они оказались спереди. Он вырвал у Оксаны бутылку, присосался к горлышку.

– Ладно, дай сюда, – Туманов отнял бутылку, отхлебнул, не спуская глаз с однообразной дороги. В самогонке было больше, чем сорок градусов. Закашлялся, передал «другому». Вскоре Оксане надоело выслушивать стенания Газаряна. Она перегнулась через сиденье, приказала ему выставить руки вперед и пальнула из «зауэра» по цепи. Первая пуля продырявила пол и заложила всем уши. Вторая отрикошетила от цепочки и разнесла дверь.

– Ты что, женщина! – завопил Газарян, и в его голосе самопроизвольно зазвенел кавказский акцент. – У меня же нет второго детородного хозяйства!

– Тебе и первое ни к чему, – невозмутимо ответила Оксана. – Все равно никого не рожаешь.

Третья

пуля повредила подвеску – машину повело, но Туманов справился с управлением; четвертая разрубила цепочку пополам, и оба радостно закричали. Браслеты остались на запястьях, но руки обрели свободу.

– Дальше сам справишься, – Оксана откинула голову. – Найди какую-нибудь булавку...

Их нагнали на границе безымянного населенного пункта. Похоже, из Мортунда сообщили марку машины и номерные знаки. Еще бы, случай экстраординарный: злостные нарушители правил дорожного движения, общественного спокойствия, а еще убийцы «одного и более лиц». Перегородить дорогу блюстителям закона в голову не пришло. С примыкающей дороги съехали две машины с сиренами и пристроились в хвост. Когда одна попыталась обогнать, Туманов вильнул «бедром» – и полицейский автомобиль тоже завилял, водитель потерял управление, машина с разгона въехала в сугроб. Парни во второй машине отвагой не отличались – просто ехали сзади, выдерживая дистанцию, и ничего не предпринимали.

– Надоели, – посетовал Газарян. – Может, пальнем по ним? Второго пожизненного не дадут.

Злить стражей порядка совсем не хотелось. Машина уносилась в глубь Норвегии. Подрастали холмы, и вскоре дорога принялась змеиться в лабиринтах скал. Моргнуть не успели, и многотонная масса серых глыб сомкнулась над головой – машина въехала в тоннель. Туманов схватился за руль. Тоннель, похоже, был не маленький – две полосы движения в каждую сторону, разметка, разделительный барьер, фонари через равные промежутки, и никаких ответвлений. Вся полоса движения была свободна. Мимо изредка проносились встречные машины. Полиция не отставала. Туманов надавил на газ. В тоннеле было крайне неуютно, быстрее бы он кончился.

– Клаустрофобия, сэр, – пробормотал Рудик. – Перекроют впереди дорогу – и капец. Эту скалюку нам никак не прогрызть.

– Норвегия – страна тоннелей, – тоном экскурсовода объявила Штурм. – Здесь этих тоннелей, прорезанных в скалах, – как заправок. Говорили, что в Норвегии самый длинный в мире тоннель. Где, не помню, но длиной целых 25 километров.

– Надеюсь, это не он? – вздрогнул Туманов. Гирлянды огней понеслись еще быстрей. Если перекроют – придется действительно топать в норвежскую тюрьму. Впрочем, не самый худший вариант. Лучше, чем в могилу или, скажем, в азиатские исправительные учреждения.

– Давят эти стены, – проворчал Газарян, – мурашки по спине...

– Здесь вообще места с удивительной энергетикой, – откликнулась Оксана, – третий глаз, говорят, открывается.

Кажется, открывался – третий глаз! Дальний свет фар пришел на выручку: замаячил конец тоннеля. Возник знак, разрешающий поворот направо на второстепенную дорогу, примыкающую к трассе. Оставался сущий пустяк – на скорости произвести математический расчет и постараться не разбиться. До выезда из тоннеля оставалось метров семьдесят, когда Туманов выключил фары и начал тормозить. Машину занесло на повороте, возмутился Газарян, Оксана ударилась подбородком о его плечо и стала требовать объяснений. Павел поддал газу и в принципе успешно въехал на второстепенную дорогу. Развивая успех, утопил педаль акселератора... и почувствовал, как слежавшийся снег заскреб по днищу. Пришлось остановиться.