"Завтра Война"
Шрифт:
– Хм. Патриотизм приятнее всего испытывать где-нибудь подальше от немытой России и лучше на лазурном берегу.
– Понимаю ваш сарказм и даже соглашусь с ним, но вы представить не можете, как я терзался, будучи влюблённым в Россию и не имея возможности её посетить.
– От чего? Железный занавес упал ещё в начале девяностых прошлого века.
– Упал, да. Вот только… знаете, не всё можно объяснить. Да и всё же я посетил Россию, но позже, точнее, совсем недавно, пару лет назад. Побывал даже в тех местах, где когда-то было моё родовое гнездо.
– И как?
– Эх, утраченного не воротишь. Но всё же главный свой долг я выполнил:
– И зачем вы мне это всё рассказываете?
– Я же говорил, чтобы облегчить душу. И пожалуйста, величайте меня по имени, Пётр Игнатьевич я.
– Хм, рад знакомству.
– А чего же не спросите, почему такое не обычное имя для американца?
– Так вы же сказали, что потомок мигрантов. Этого достаточно.
– Приятно, когда рядом понимающий человек. Так вот, что я хотел сказать. Выслушав вашу историю, я решил указать вам на ваши ошибки, приведшие к этому исходу.
– Да я как бы и сам…
– Сомневаюсь, что вы поняли всё.
– Тогда излагайте.
– Во-первых, вы до конца не приняли то, что мир подарил вам. Видимо, всё вам давалось слишком легко, конечно, в том и моя вина, но, как и любой желающий добра человек, я хотел как лучше. Но это было не самой большой ошибкой. Во-вторых, вы не ценили то, что обрели. И это не только люди или же дарованное богами, вы не стремились уберечь семью, хотя бы тот факт, что развязали войну. Это самая большая глупость.
– Без неё никак нельзя было.
– Можно, всегда есть пути, пойдя которыми можно одержать победу, не идя на прямой конфликт. Вы же пошли тем, что и повёл вас к исходу. А знаете, почему?
– Нет.
– Всё просто. Вы вникали во всё слишком поверхностно. С самого начала. Взять тех же богов, вы ведь даже не потрудились изучить всю имеющуюся мифологию по славянскому пантеону. Не ту чушь, что заполонила интернет, а ту, что хранится в архивах, и на которую в принципе через тот же интернет можно выйти, благо, почти всё давно оцифровано при спонсорстве Славянского Фонда Возрождения, кстати, почётным попечителем которого я до некоторого времени и являлся. И в этом самая большая ошибка. Вы не закрепляли полученное, не углубляли свои знания, не контактировали с богами, а это нужно было делать непременно. Раз уж пошли по пути возрождения корней, надо было погружаться в это с головой, а не ходить у кромки. И не думайте сказать, мол, времени на это не было, его самого у нас с вами предостаточно.
– Обязательно всё изучу.
– Как это говорится? Поздно пить минералку, когда язва открылась.
– Поздно пить боржоми, когда почки отказали.
– А ну да. Так вот, если бы вы сделали всё верно, многого смогли бы избежать как для себя, так и для тех людей, что поверили в вас. Заигрались, непростительно заигрались.
– Да будто я этого не понимаю?
– Не понимаете, пока не понимаете. Уж простите, но ваше образование вас крайне ограничивает, для этого нужно было бы получить хотя бы магистра дохристианского славянства.
– А такое есть?
– Можете не верить, но по славянству и истокам дохристианской Руси очень много специальностей, причём очень развита профессура и научная база. Просто в России этого не требовалось тем, кто несколько десятилетий находился у власти, поэтому в институтах сему не учили. Но мы отвлеклись от темы. Третья ваша ошибка: вы положились на тех людей, кого знаете
– И они предали…
– Они? Вы сами себя предали, не надо пинать на других, в своих ошибках вините только самого себя.
– Я понял.
– Не совсем, но у нас есть время, чтобы вы поняли всё и сполна.
– Но… Лера, дети…
– Хм, если она с вами не по расчёту, то вы одновременно счастливый и несчастный человек. Ваш род продлён, но вы не увидите, как ваши дети будут расти.
– Пётр Игнатьевич, давай уже на ты. Знаешь, на вы у нас врагов величали.
– Пожалуй, голубчик, соглашусь, да и присказка хорошая, хотя, так оно было или нет, точно не скажу. Знаешь, по этой фразе один доктор наук целую диссертацию отписал, но так и не доказал, что было именно то. Основная проблема заключалась в том, что многие значения нынешних слов исказились, как и многие прежние были утрачены. Утрата той же буквицы исказила многое, а позже произошло ещё больше. Историю переписывали десятки раз. И вот о нас также перепишут, и, глядишь, через лет десять или двадцать все будут уверены, что мы не спасли людей, а прокляли их. И вообще, был такой персонаж, что попытался призвать воплощение Страха и Ужаса из Небытия Мрака, а светлые воины его изничтожили.
– Не смешно.
– Нисколько. На тебя, Сергей Владимирович, если посмотреть, то сразу уверуешь в этот бред. Если бы я не знал тебя прежде, точно бы так решил.
– Что такой страшный?
– Не то слово. Само воплощение демонической расы, хотя, человек в тебе всё ещё остался. Вот когда ты здесь только появился, признаюсь, я чуть не испачкал портки. Извиняюсь за столь непристойное выражение, но иначе слов подобрать не можно. А после, как увидел ник, вообще опешил.
– Ник? Ты видишь игровой интерфейс?
– Да, а ты нет?
– Давно.
– Ох-хо-хох, как же ты живёшь?
– Да вот так.
– На вот, - Пётр Игнатьевич протянул небольшой гвоздик с наконечником: - Вставь эту серьгу в ухо.
– Зачем? Я не тот самый.
– А это важно? Вставь, сам всё увидишь. Не бойся, прокалывай, заметно не будет, а пользы много.
– Ух ты!!! Откуда такое?
– Особый предмет из закрытого раздела.
– А почему без неё это всё исчезает?
– Всё до безумия просто: человек перестаёт воспринимать этот мир, как игровой. Не сразу, постепенно, и все в разной мере, но в итоге, рано или поздно наступает именно это.
– Входящие мигают! Вот только открыть не могу!!! Да и чат молчит!!!
– Ну да, чтобы открыть, нужно быть возле почтового ящика, а здесь в наших апартаментах его нет.
– Пётр Игнатьевич, а как ты здесь оказался?
– Да примерно потому, что и ты.
– Сделал ошибку?
– Именно. В итоге мои коллеги вместе с моими детьми меня и отправили сюда. Чуть не добрался до убежища, так бы потом они меня не вытащили.
– А где убежище?
– Догадайся, - он улыбнулся.
– И как это про детей?