Завязать след. Часть 2
Шрифт:
Я сжимаю ее крепче, зная, что в конце концов, причинение вреда Бриггсу значительно усложнит жизнь всем.
И если Ривер может держать себя в руках, то и я смогу.
Винсент проходит в ванную, стоя в дверях.
— Она спала здесь, — говорит он, его голос лишен эмоций. Беспристрастный, каким он бывал на любой сцене. — Одеяла здесь с ее запахом и гладкие.
У меня сводит живот. — Мне так жаль, что мы не нашли тебя раньше, — шепчу я ей.
В комнате беспорядок. Пахнет плесенью, воздух насыщен копотью
Похоже, он едва пытался сохранить ей жизнь.
Крики Ривера эхом доносятся из соседней комнаты.
— Мы нашли фартук из кафе на другом его участке, — говорит Винсент, как бы объясняя вспышку гнева Ривер. — Это не Скайлар. Ривер предполагает, что он принадлежит Эйприл.
Мои глаза расширяются. — Он может знать, где она, — добавляю я.
— До сих пор Бриггс все отрицал. Теперь он рассказывает, что Скайлар хотела быть здесь и что она была наркоманкой.
Из моего горла вырывается рычание. — Конечно, — выплевываю я. — Какой сюрприз.
Ривер врывается в комнату, и его глаза расширяются, когда он видит Скайлар. — О, черт, — бормочет он, опускаясь на колени рядом с ней. — О, черт.
Он подносит дрожащую руку к ее лбу. — Я… мне нужно обнять ее, — тихо говорит он, не в силах взглянуть на меня. — Я должен.
Мне требуется вся моя сила, чтобы не спорить. Я не хочу отпускать Скайлар. Я мурлыкаю для нее. Ей нужны мои инстинкты Альфы.
Но Ривер тоже имеет для нее значение, и у нас перемирие.
Итак, как бы больно это ни было, я прочищаю горло и позволяю Риверу заключить ее в свои объятия.
Винсент наблюдает за нами из угла комнаты с намеком на тоску на его лице.
Так же быстро это исчезает из его глаз, и он возвращается к своему стоическому, бесстрастному состоянию.
14
СКАЙЛАР
Мне снятся сильные руки, поднимающие меня. Мне снятся слова, произносимые глубоким тембром, побуждающие меня держаться.
Я парю в воздухе, восхитительные ароматы окутывают меня, пока я изо всех сил пытаюсь уснуть.
Мое тело болит, но если я не проснусь, если я смогу просто оставаться в этом полусознательном состоянии, со мной все будет в порядке.
Я помешиваю, но медленно.
Мои пальцы подергиваются, когда я провожу ими по гладкому, мягкому материалу.
Я больше не лежу под влажными, вонючими одеялами.
Я окутана комфортом.
Все чисто, и слабейший аромат чистящих средств наполняет мои ноздри.
Бип. Бип.
Я открываю глаза, и мне требуется мгновение, чтобы осознать, где я
Я ерзаю на откинутой больничной койке, постанывая от усиливающейся боли в боку.
— Скайлар? — спрашивает нежный женский голос, когда рука проводит по моим волосам. — Милая?
Я поворачиваю голову и вижу Тэмми, ее глаза мокры от непролитых слез.
Я выбралась.
Я жива.
— Привет, — прохрипела я, изо всех сил пытаясь придвинуться к ней поближе.
— О, не двигайся, милая, все в порядке, — мягко говорит она. — Просто отдохни. Ты в безопасности.
— Ммм, — бормочу я, закрывая глаза. Я выдыхаю, когда Тэмми гладит меня по волосам, говоря приглушенным тоном.
— Я так счастлива, что ты здесь, — продолжает она. — Ты можешь снова спать. Тебе нужно отдохнуть.
— Нет, — бормочу я, не открывая глаз. — Скажи мне, все ли с ней в порядке.
Джон сказал, что знает, где Эйприл, так что, если они нашли меня, то наверняка нашли и ее?
Возможно, она где-то в больнице.
Но рука Тэмми замирает, и я получаю свой ответ.
— О, — шепчу я.
— Не беспокойся об этом прямо сейчас, — продолжает Тэмми. — Твоя работа — исцеляться и становиться лучше для меня.
Слезы наполняют мои глаза.
Я надеялась…
Я снова засыпаю, прежде чем успеваю сказать что-нибудь еще, поддаваясь усталости.
Я снова просыпаюсь, только на этот раз в комнате есть кто-то еще.
Кто-то, кто пахнет слишком восхитительно — смесью темного шоколада, коньяка и кожи.
И какие бы лекарства они мне ни давали, они сделали меня сумасшедшей, потому что в ту секунду, когда я вижу хмурого Альфу, сидящего в кресле, я ухмыляюсь ему.
Винсент здесь.
— Я думала, ты меня ненавидишь, — невнятно произношу я, когда он встает. Он одет в черную толстовку с капюшоном, темные джинсы и приталенную коричневую кожаную куртку.
Он выглядит таким же красивым, каким я его запомнила, но его темно-русые волосы в беспорядке, а загривок длиннее, чем раньше.
Он выглядит суровым негодяем, так непохожим на лощеного Лэндона и таинственного, задумчивого Ривера.
Он останавливается у моей больничной койки и хмурится. — С чего бы мне тебя ненавидеть? — спрашивает он своим глубоким голосом. От его баса у меня мурашки бегут по спине.
— В прошлый раз, когда мы разговаривали, ты послал меня к черту, — бормочу я. — И ты выглядел так, будто нюхал кошачью мочу каждый раз, когда смотрел на меня.
Его глаза расширяются. — Какие лекарства они тебе дали? — бормочет он.