Завязать след. Часть 2
Шрифт:
Но его запах выдает его. Он слишком силен, чтобы он был доволен; он хочет большего.
Это аромат его похоти, и мои соски проступают сквозь рубашку, когда я утопаю в аромате.
— Лжец, — вздыхаю я, когда от его прикосновения у меня по спине пробегают мурашки.
— Никогда бы не смог солгать тебе, — бормочет он, его пальцы рисуют круги на моих тазовых костях. — Но есть кое-что, чего я хочу, хотя я знаю, что не в том положении, чтобы, блядь, о чем-либо тебя просить.
Я в тумане похоти.
— Позволь мне остаться здесь на ночь, — говорит он.
Я хмурюсь и открываю глаза, чтобы встретить его горящий взгляд. — Конечно, — говорю я.
— Нет, детка, — стонет он. — Ты не понимаешь. — Два пальца ласкают мои половые губы, дразня самым ужасным из возможных способов. — Я хочу остаться здесь. — Сдвинув одеяло пониже, он устраивается так, что оказывается на животе, моя киска прямо перед его лицом. — Позволь мне содержать тебя в чистоте всю ночь.
Его прохладное дыхание касается моего естества, и я смотрю на него широко раскрытыми глазами. — Что? — Я дышу.
— Я останусь здесь, — хрипит он. — Прямо здесь, блядь, буду смотреть на эту хорошенькую киску и лизать ее часами.
Ох.
В моем мозгу происходит короткое замыкание. Я наклоняюсь, чтобы запустить пальцы в его волосы, сжимая пряди.
— Я могу заснуть, — бормочу я.
— Как и должно быть, — говорит он, кончиком языка облизывая внутреннюю поверхность моего бедра. — Тебе нужен отдых, детка. Я буду здесь, позабочусь о тебе.
Он еще даже не лизнул мой клитор, но я уже задыхаюсь.
— Хорошо, — выдыхаю я, дергая его за волосы. — Тогда позаботься обо мне, Альфа.
Со стоном он целует мое влагалище, слизывая каждую струйку влаги, которая вытекает из меня.
Это грязно. С каждым прикосновением к моему клитору из меня вытекает все больше жидкости, и Ривер выпивает каждую каплю.
Но я не могу бодрствовать. Я то погружаюсь в дремоту, то выныриваю из нее, просыпаясь только тогда, когда он подводит меня к краю. Я засовываю кулак в рот, чтобы не закричать, хныча от своего оргазма, в то время как он продолжает атаковать меня своим языком.
Это божественно.
И в эти моменты, когда его голова зарывается у меня между ног, а удовольствие пронизывает меня, я снова начинаю чувствовать себя цельной.
Утром он целует меня на прощание, шепча что-то нежное мне на ухо.
Его запах витает в доме до тех пор, пока не появится другой знакомый.
Лэндон.
18
ЛЭНДОН
Я смотрю на себя в зеркало, разглядывая темные круги под глазами.
Скайлар дома, но я
Моя очередь дежурить, пока Ривер и Винсент работают над делами, и я не могу избавиться от неприятного чувства, скручивающего меня изнутри.
Чувство вины.
Я изучил записи с камер наблюдения в кафе, прежде чем Винсент согласился работать с нами.
Я видел поведение Джона Бриггса на камерах в день исчезновения Эйприл и навел справки.
Я даже ездил к нему домой в Айлтон, и когда он не ответил, я запланировал совершить еще одну поездку.
Это было на той же неделе, когда пропала Эйприл.
Но я не проверял никаких записей о собственности за пределами округа.
Это сделал Винсент. Винсент был тем, кто нашел ее.
Я был ближе всех к дому Скайлар в ночь ее исчезновения. Я был рядом с ее подъездной дорожкой, но не обнаружил никакого злоумышленника.
Я подвел ее.
И я не терплю неудачу.
Фартук Эйприл все это время был у Джона Бриггса. Фартук Эйприл был у куска дерьма, подражающего Альфе, и все же он молчит.
Ты подвел Скайлар.
Поправляя галстук, я прерывисто выдыхаю и направляюсь к двери своего мотеля. Винсент, Ривер и я находимся в Айлтоне неопределенное количество времени, нанятые городом в качестве частных подрядчиков до дальнейшего уведомления.
Я не видел Скайлар с тех пор, как она спала на больничной койке, слишком хрупкая и бледная. Ее запах был приглушенным и горьким из-за больших доз подавляющих препаратов, которые они ей дали.
Но сейчас, когда я подъезжаю к ее подъездной дорожке, воздух наполняет ее сладкий аромат.
Это аромат сахара, цветов и меда.
Ривер приветствует меня кивком у входной двери, и я даже не чувствую ни капли ревности, когда от него исходит ее аромат.
О ней заботятся, и это самое главное.
Если прошедший месяц и показал мне что-то, так это то, насколько глубоки чувства Ривера к ней.
И Винсента тоже.
Я не уверен, что Ривер уже собрал все воедино — что между нами троими медленно формируется стая.
— Ей нужно поесть, — ворчит Ривер в качестве приветствия. — Убедись, что она что-нибудь съест.
Я замечаю, что темные круги у него под глазами немного поблекли. Он все еще хмурится, но уже не так глубоко, как обычно.
Он рад, что Скайлар вернулась домой, так же, как и я.
— Ты упомянул заявление? — Я спрашиваю.
— Нет, — бормочет он. — Я подумал, что у тебя лучше получится заговорить об этом.
— Ты хочешь сказать, что не умеешь вести трудные разговоры? — Спрашиваю я, приподнимая бровь.
Он усмехается. — Конечно, придурок. Я имею в виду, я не хотел, чтобы на Скайлар оказывалось давление, чтобы она рассказала Бену все, что с ней произошло, когда она увидела нас в первый раз.