Завязать след. Часть 2
Шрифт:
Лэндон смотрит на меня с опаской. Я могу сказать, что он хочет, чтобы я остановился; что он не хочет, чтобы запах страха Скайлар пропитал комнату сильнее, чем это уже произошло.
Но я встречаю широко раскрытые глаза Скайлар и продолжаю давить.
— Однако, — продолжаю я. — Каждая Омега была найдена живой. Каждая. Единственная. Одна. Даже в случаях за пределами Калифорнии. Что неслыханно при таком виде торговли людьми.
Скайлар смертельно бледнеет. — Они нужны им живыми, —
Я наблюдаю, как она понимает, что я пытаюсь ей сказать.
Эйприл жива.
Ее дыхание тяжелое, а запах кислый от страдания, когда она смотрит на подлокотник дивана, отказываясь встречаться со мной взглядом.
— Винсент, я не думаю, что тебе следует… — начинает Лэндон, но я перебиваю его.
— Скайлар. Посмотри на меня, — говорю я, в моем голосе слышатся командные нотки.
Она смотрит на меня снизу вверх, ее насыщенно-голубые глаза полны слез.
— Вот почему твое заявление так важно, — говорю я. — Любая информация, которой ты располагаешь о случившемся, может привести к тому, что мы спасем больше Омег.
— И найти Эйприл, — шепчет она.
Я киваю.
Она дрожит, и я в ужасе от того, что разрушил любое подобие отношений, которые могли бы быть у нас с ней.
Это та часть, где она выгоняет меня из своего дома и плачет Лэндону и Риверу.
Одинокая слеза скатывается по ее щеке.
Ты сделал это с ней, идиот.
Я знаю, что выгляжу холодным и бессердечным. Судя по тому, как Лэндон бросает на меня кинжальные взгляды, очевидно, что я переборщил.
Но Скайлар продолжает смотреть на меня, ища в моих глазах что-то, что, я надеюсь, там есть.
Я хочу, чтобы она поняла, что я пытаюсь ей сказать.
— Ты сможешь это сделать, — уверяю я ее. — После того, через что ты прошла, нет ничего, чего бы ты не могла сделать.
Это то, что я знаю нутром. Я увидел пламенный дух с того момента, как встретил ее. Милая и заботливая снаружи, с силой воина внутри.
Кое-что, чего я не оценил во время нашего первого общения.
Но я не буду настаивать на этом. Это ее голос и ее опыт, и я больше не буду портить наши отношения.
Я сказал свое слово.
Наступает долгая минута молчания, пока я смотрю на Лэндона, который все еще наблюдает за Скайлар, нахмурив брови.
Потребность в защите очевидна в языке его тела. Я могу сказать, что ему до боли хочется заключить ее в свои объятия.
И это я настаиваю на том, чтобы силой вскрыть ее раны.
Когда она открывает рот, я готов к тому, что она отвергнет меня.
Но то, что она говорит дальше, ошеломляет меня.
— Я хотела бы поговорить с тобой наедине, Винсент.
21
СКАЙЛАР
Я была готова сказать Лэндону, что не смогу этого сделать, пока не появился Винсент.
Хотя я знала, что мне нужно дать свое заявление,
Я не смогла.
Но Винсент видит меня не так, как я вижу себя.
Он смотрит на меня так, словно я сильная, а не просто жертва.
Ривер и Лэндон одержимы заботой обо мне, которую я обожаю.
Но то, что Винсент откровенничает со мной о том, почему я должна сделать заявление и что это может сделать для Эйприл, заставляет что-то во мне переключиться.
Чувство вины пронзает меня изнутри, когда я прошу Лэндона оставить нас наедине, но он просто улыбается и целует меня в лоб, говоря, что недалеко уйдет.
— Напиши мне, если я тебе понадоблюсь, — говорит он. — Я могу ненадолго съездить в участок.
Я слегка улыбаюсь ему и жду, пока закроется входная дверь, прежде чем снова обращаю свое внимание на Винсента.
Выражение его лица нейтральное, но я улавливаю комок у него в горле, когда он сглатывает.
Он… выбит из колеи. Даже когда его насыщенный, теплый аромат окутывает меня, как тяжелое одеяло, я чувствую в нем тревогу.
— Почему ты так нервничаешь? — Я спрашиваю его мягко. — Ты не был таким, когда Лэндон был здесь.
Его ярко-голубые глаза удивленно моргают.
— Нервничаю? — медленно произносит он низким и нежным голосом. — Ты за такого меня принимаешь?
Власть, которой он обладает, просто сидя в кресле напротив меня, невероятна.
Тяга к нему была, когда мы впервые встретились, но была омрачена его ужасным отношением.
Я так долго держала это в голове, что я ему не нравлюсь, и мы по-настоящему не разговаривали с тех пор, как он признался в больнице.
Я киваю, встревоженная и сомневающаяся в себе.
Возможно, нервничать — не совсем подходящее слово, когда я смотрю на его острый подбородок и решительные черты лица.
— Ты хочешь правду? — спрашивает он. — Ты хочешь знать, что я чувствую прямо сейчас?
Волнение клокочет у меня в груди. — Да, — говорю я искренне.
— Я чувствую, что в одной секунде от того, чтобы потерять любой шанс с тобой, — признается он, и мой рот слегка приоткрывается. — И что я не могу оправиться от того, как обошелся с тобой в кафе. Что я не сделал ничего, кроме того, что напугал тебя и причинил боль.
Я ошеломлена. Тень пробегает по его красивым чертам, когда он продолжает, нахмурив брови. — Мне кажется, что с тех пор, как мы встретились, я был плохим парнем в твоей истории, и то, что я только что сделал, только укрепило твое представление обо мне.
Он прочищает горло и барабанит пальцами по бедрам. — Нервничаю — неподходящее слово. Меня, блядь, пытали.
Ох.
Значит, мы определенно не на одной волне.
Мой разум все еще вял из-за эмоционального удара сегодняшнего дня, но я собираю свои силы и решаю быть уязвимой с Винсентом.