Зай по имени Шерлок
Шрифт:
– Кто это еще? – недовольно буркнул Лисье, не поднимая головы. – Я же сказал: не желаю никого видеть! Убирайтесь восвояси и оставьте несчастного лиса в покое.
– И все-таки мне кажется, в ваших интересах переговорить с нами, господин Лисье.
– С чего бы это вдруг? – фыркнул Рыжик Лисье, но голову все же поднял, уставившись на нас с Шерлоком Заем мутным спросонья взглядом. Выглядел он довольно жалко: шерсть его свалялась и сплошь была покрыта прелой соломой, а кое-где даже остатками еды; когти на лапах сточены (возможно, специально), а в правом ухе торчал личный номерок. – Еще один
– Вы заблуждаетесь, Лисье, – ответил я ему, выступая вперед. – Это сыщик Шерлок Зай, и мы пришли к вам…
– Зай? – насторожился лис, приподнимаясь с пола и пристально вглядываясь в непроницаемую морду моего друга. – Я слышал это имя. Но что вам от меня понадобилось?
– Видите ли, господин Лисье, – начал Шерлок Зай, раскуривая свою трубку, – меня заинтересовало ваше дело.
– Еще один любопытный? – Лис скривил губы в усмешке. – Хорошо, я вам отвечу, то, что все хотят от меня слышать: я кровожадный, верней, хлебожадный бандит с большой дороги, съел этот проклятый кусок булки и, если окажусь на свободе, то не остановлюсь на этом и буду мстить всем булкам и хлебцам!
– Прекратите паясничать, Лисье! – сдержанно ответил ему Шерлок Зай, выпуская из пасти облачко дыма. – Это вам не поможет выбраться отсюда.
– Ну, разумеется! А с вашей помощью – так запросто!
– Возможно, и не запросто, но вполне вероятно.
– Вы серьезно? Да эту бестию инспектора никто и ничто в жизни не переубедит! – Лисье поднялся на лапы, приблизился к распахнутой настежь двери и оперся на решетку плечом. – Да ему хоть кол на голове теши, если уж он что вбил себе в башку.
– Вы преувеличиваете, мой друг. Переубедить можно, но только доказав вашу непричастность к этому делу, а мне почему-то кажется, вы не совершали этого злодеяния.
– Разумеется, не совершал! – глаза Лисье тут же вспыхнули, но так же внезапно огонек в них угас. – Я устал уже твердить об этом, но меня никто не слушает. Нашли какую-то корочку, обкусанную неизвестно кем, крошки в моей норе и нож – и что с того? Эту корочку я никогда в глаза не видел, а хлебные крошки – так разве это преступление, есть хлеб? Что же касается ножа, то он действительно мой – не отрицаю. Но он у меня давно висит на стене и я, если и беру его в лапы, то исключительно из желания полюбоваться им. Я, видите ли, коллекционирую холодное оружие, а этот экземпляр – довольно редкая разновидность ножа кукри 5 . Мне его один друг подарил на день рождения.
5
непальский нож с профилем «крыла сокола», имеющий заточку по вогнутой грани
– Вероятно, у вас есть и еще оружие? – уточнил Шерлок Зай.
– Есть, конечно! У меня около трех десятков ножей: устричные, столовые, кухонные, сырные, даже один метательный есть. Но они почему-то вцепились именно в кукри, хотя он ржавый донельзя и им разве что когти можно точить вместо напильника!
– Мы с коллегой постараемся прояснить этот момент, но я бы хотел услышать вашу версию происшедшего.
– Версии никакой у меня нет, кроме того, что меня
– Преступление было совершено в период между десятью утра и часом дня, насколько я помню. Где вы находились в это время, припомните, пожалуйста? – задал свой вопрос Шерлок Зай, тщательно окуривая себя, видимо, в надежде обезопасить свой мех от вредных докучливых насекомых.
– До одиннадцати я находился дома, – не задумываясь, отозвался Лисье, прекращая чесаться. – Это также верно, как то, что жратва, которой нас тут пичкают, совершенно непригодна в пищу!
– У вас есть кому подтвердить ваши слова?
– А вы у других заключенных спросите.
– Кхм-м, – несколько смутился Шерлок Зай. – Я вообще-то про ваше алиби спрашивал.
– Ну, разумеется! Кому интересно, какой дрянью нас тут пичкают! – возмущенно дернул носом Лисье.
– И все-таки я повторяю свой вопрос: может ли кто-нибудь подтвердить ваши слова, что в указанный вами промежуток времени вы находились у себя дома?
– Разумеется, нет! – негодующе воскликнул Лисье. – Если бы мне требовалось алиби, то я заранее нашел бы сразу нескольких свидетелей. Но откуда мне было знать, что этот сумасброд Лис Трэйд вцепится именно в меня!
– А после одиннадцати?
– После одиннадцати я пошел прогуляться, как это делаю ежедневно, а заодно заглянул в лавку молочника. По пути на рынок я как раз застал медведя с этой проклятой булкой на носу, будь она неладна!
– С Колобком, – машинально поправил его я.
– Ну да, я так и говорю, – уставился на меня Лисье.
– Полиция опрашивала молочника? – уточнил Шерлок Зай, задумчиво покусывая чубук трубки.
– Опрашивала, – еще больше нахмурился Лисье. – Тот все подтвердил, но инспектор сказал, что это не имеет значения, мол, у меня было предостаточно времени, чтобы расправиться с этой булкой.
– Вы приближались после к тому месту, где произошел… м-м… произошла стычка Колобка с медведем?
– Зачем мне это надо? – дернул Лисье плечами. – Я и думать-то про них забыл к тому моменту. К тому же это было несколько левее тропинки, возле малинника. Там медведи обычно кормятся, а мне, знаете ли, без надобности как-то.
– Что вы делали после того, как покинули лавку молочника?
– У молочника я купил жбан сметаны, после заглянул в булочную, приобрел там батон – видеть их больше не могу! – потом взял свежую газету на углу и отправился домой. Дома меня и сцапали.
– А батон? Вы съели его?
– Разумеется! Я люблю есть их свежими: хрустящая корочка, нежная мякоть! – Лисье закрыл глаза и закачался облизываясь. – Предвосхищая ваш вопрос, сметану я тоже почти съел. – Лис вновь распахнул слезящиеся глаза и внимательно посмотрел на Шерлока Зая.
– В каком смысле «почти»?
– В прямом, – моргнул Лисье. – Мне ее не дали доесть. Заявился этот инспектор и, даже не дав толком утереть морду, тут же защелкнул на моих лапах налапники.
– Значит, крошки в вашей норе остались от батона?