Зай по имени Шерлок
Шрифт:
– Делать мне больше нечего, как только навоз всякий домой таскать! – проворчал я, двумя перьями брезгливо приподнял пакет и бросил его в ведро.
– И все же это сделали вы. Вероятно, он прилип к сену, а у самого порога дома упал вам под ноги, и вы изволили растоптать его.
– Не может быть! – меня аж передернуло от такого предположения, захотелось поднять лапу и проверить, но я с трудом сдержался.
– Успокойтесь, мой друг. Это было пару дней назад. По возвращении домой я обнаружил сено, торчащее между досок потолка, а на лестнице следы… ну, вы понимаете, о чем я. На пороге отыскался раздавленный навоз. А уж после не стоило большого труда установить, где вы взяли
– Гениально! – воскликнул я, взмахнув крыльями. – И правда, все просто. А если бы не было навоза?
– Дорогой мой Уотерсон! В лесу, где не так ветрено, дорожка из сена сохранилась и по сей день, – хитро прищурился Шерлок. – Но зарубите себе на клюве: соломы, сена и, тем более, навоза, я в своем доме не потерплю!
– Мда-а, – протянул я, смущенно почесав затылок. И тогда я понял: преступник из меня не получится – логика у меня изрядно хромает…
Однако, хотя со временем я и не очень продвинулся в науках, которыми так усердно пичкал меня мой новый друг Шерлок Зай, но загорелся желанием записать несколько самых удивительных дел, непосредственным участником которых привелось быть вашему покорному слуге. И я очень надеюсь, из меня получился хотя бы неплохой историограф Шерлока Зая. Но об этом судить, разумеется, не мне, а вам.
Самое первое дело. Колобок, Колобок…
В тот день было пасмурно. Небо хмурилось щекастыми тучами, низко нависая над лесом и едва не касаясь верхушек сосен. Солнце скрылось за облаками еще утром, и больше не показывалось. Изредка накрапывал мелкий нудный дождик. Осень начинала вступать в свои права, но было еще не так холодно, а листва на деревьях лишь начинала желтеть.
Впрочем, сырость, дождь и осень вообще я люблю – ведь я же утка! А вот Шерлоку Заю, судя по всему, не особо нравились бегущие по стеклам, кривляющиеся ручейки воды и завывания ветра в каминной трубе. Он взирал на все это с хмурой и весьма недовольной мордой, закусив чубук давно погасшей трубки и о чем-то отстраненно размышлял. Даже мне, не обладающему даром анализа, подвластного моему другу, было понятно, что ему скучно. Работы для него в последнее время находилось не особо много: то ли никто из преступников в такую погоду не хотел вылезать из своих нор и домов, то ли Шерлоку Заю все-таки удалось навести немного порядка в лесу, и мелкие жулики попрятались.
Так или иначе, а мой друг Шерлок Зай уже третий день прозябал дома, пребывая в дурном настроении. Томясь от безделья и скуки, он либо сидел в своем любимом кресле с газетой в лапах, попыхивая трубкой, к дыму которой, кстати сказать, я так толком и не привык, либо мерил комнату шагами, о чем-то размышляя. Гулять он выходил крайне редко, да и то лишь когда на улице устанавливалась относительно хорошая погода.
Сейчас приближалось время ужина, и я хозяйствовал на маленькой кухоньке, делая салат из морковки с капустой – его любимый. Сам я отдавал предпочтение зернам и молодым побегам, но ни того ни другого в доме, как назло, не оказалось.
Покончив с салатом, я перенес тарелку на стол в рабочий кабинет. Шерлок Зай сидел с газетой в лапах, но, как я заметил, глаза его смотрели в одну точку.
– Вы чем-то обеспокоены? – спросил я.
– И да, и нет, – Шерлок оторвался от своих мыслей и взглянул на меня. – Безделье, друг мой, – ужасная изнуряющая штука. Нет ничего хуже, чем томиться им, не зная, к чему приложить лапы.
– Понимаю вас. В таком случае вы могли бы сходить в лавку и купить немного пшеницы. А я пока прибрался бы немного и проветрил комнату.
– Какой же вы нудный иногда бываете,
– Вообще-то это обычно называется бардак. – Мне стало немного обидно за мое неоцененное стремление держать дом в чистоте и порядке.
– Кстати о пшенице! – оживился вдруг Шерлок Зай, складывая газету и кладя ее на край стола. – Мне сегодня встретился наш общий друг Листрейд.
– Это тот самый напыщенный болван инспектор? – Я этого лиса, честно признаться, недолюбливал. Был он высокомерен, не в меру тщеславен и в каждом видел преступника. Даже мне, который не совершил в жизни ничего противозаконного, под его пристальным взглядом начинало казаться, будто я прожженный преступник. И при этом он честно верил, будто являет собой не иначе как благодетеля звериного рода.
– Вы несправедливы к нему, друг мой, – укоризненно покачал головой Шерлок Зай. – На самом деле он вовсе не такой болван, каким кажется. Просто он мало сомневается и действует несколько прямолинейно, без фантазии, а это нередко приводит к серьезным ошибкам.
– Вот я и говорю: болван. К чему все эти витиеватые определения?
– Возможно, вы и правы, Уотерсон, но речь не об этом. Мы с ним на днях разговорились, и Листрейд между делом поведал мне об одном крайне любопытном деле, которое он расследует в данный момент.
– Что же это за дело, дорогой Шерлок? – Мне стало интересно, и я присел к столу, хотя собирался сходить в лавку за зерном. – Верно, что-то путанное, раз оно заинтересовало вас.
– Вы как всегда правы, друг мой! Это дело вызывает у меня странное ощущение нелогичности.
– Вероятно, это оттого, что им занимался ваш друг Листрейд, – подсказал я.
– Это неглавная причина, – отмел мои подозрения Шерлок Зай. – Просто мне кажется, оно сильно притянуто за уши. – И словно в подтверждение своих слов он вытянул свои длинные уши и пошевелил ими.
– И вы решили взяться за него? – загорелся я, незаметно для себя самого подъедая салат моего друга.
– Скучно сейчас у нас, – уклончиво вздохнул Шерлок Зай. – А это может стать небольшим развлечением, как вы считаете, Уотерсон?
– Вам виднее, дорогой Шерлок, но в чем суть этого столь путанного, с вашей точки зрения, дела?
– О! – Шерлок Зай прошел к мусорному ведру, выколотил в него сгоревший табак из своей трубки и, прихватив с полочки кисет, вернулся в кресло. Я невольно отодвинулся от него вместе со стулом и тарелкой – сейчас опять примется дымить, как паровоз! – Дело, на первый взгляд, действительно кажется довольно простым: некто Рыжик Лисье съедает редкое – даже язык не поворачивается назвать его животным. М-м-м.. скажем, существо. Так вот, этот самый Рыжик съедает в зверском 4 месте существо, именуемое Колобок.
4
По аналогии с «людным местом» (прим. автора)
– Кто это такой? – удивился я, едва не пронеся мимо клюва щепотку мелко накрошенной капусты.
– Вот и я, ровно как и вы, Уотерсон, до сего момента не подозревал о существовании этого самого Колобка, – усмехнулся Шерлок Зай, раскуривая трубку. Выпустив густое облако дыма в потолок, он долго смотрел, как оно, струясь, истаивает под потолком, а затем вновь перевел взгляд на меня. – Как выяснилось, Колобок родился на свет при очень загадочных обстоятельствах: его испекла некая баба, то есть, представитель рода человеков. По сути своей Колобок – это не что иное, как шарообразный хлеб.