Зайцев вышел погулять
Шрифт:
– Чего уставился? – Спросила Василиса.
– Уехать, говорю, без тебя не получается. Людмила Павловна не может. Так что вставай и дуй к автобусу.
Василиса села и принялась тереть руками лицо, чтобы проснуться. И заодно бормотала:
– За что ты так меня ненавидишь? Чуть не затоптал! Наверное, и по голове моей хотел попрыгать, и попрыгал бы, если бы тебе ничего за это не было. Струсил поди в последний момент. Так что? А? Чего ты бесишься? Это за то, что я нагадала тебе измену любимой девушки, да? Ну, что поделать… случается. И потом, когда это
Иван поморщился:
– Я в твои гадания не верю.
– Какого чёрта тогда просил гадать?
– Думал, это развлечение такое. Все гадали. Говорили, это что-то вроде печенек с предсказаниями. Так вот, к твоему сведению, все предсказания в печеньках – позитивные. Слышала такое слово? Позитивные? Твоя полная противоположность!
Василиса разозлилась. Ночью она устала и замёрзла, все бока болели, толком она до сих пор не проснулась, ей хотелось пить и в туалет, а тут этот… нотации читает!
– Я тебе не наемный аниматор гостей развлекать! Я не просто так болтаю! Я каждый раз пытаюсь подключиться к информационному потоку и сказать правду. Нравится она тебе или нет.
Иван демонстративно закатил глаза. Спорить он не любил, потому что ему быстро надоедало. Как и в этот раз. Поэтому Иван бросил Василису злиться в одиночестве, развернулся и ушёл к автобусу.
Когда все вещи были сложены и Людмила Павловна в последний раз оглядывала поклажу, чтобы убедиться, что всё сыпучее и бьющееся надёжно закреплено, у автобуса как чёрт из табакерки возникла Василиса на пару со своим алым чемоданом. Выяснять, откуда она появилась, конечно, никто не стал.
– Наконец-то! Могла бы и написать, что задерживаешься! – Сказала ей Людмила Павловна.
– Извините.
– Садись быстрее, уже опаздываем.
Спустя пару минут Василиса с чемоданом были погружены и автобус отъехал от остановки.
2. Дорога
Двигатель утробно и сыто урчал, в салоне было тепло и душно, и многих разморило. Солнце светило с тыла, так что никому не мешало. Людмила Павловна выбрала себе место сразу за водителем, все остальные сами садились кто куда хотел. Василиса с Катериной сели в левый ряд в центре, а Иван с Савой выбрали предпоследнее сидение в правом ряду.
Спустя четверть часа половина пассажиров заснула. А кто не заснул, те смотрели в экраны смартфонов. Катерина спала, откинув голову и опираясь на сидение затылком. Василиса пыталась поспать, уткнувшись лбом в стекло, но ничего не выходило. Она даже капюшон натянула до самого носа, но от ударов об стекло это не спасало. Пришлось сесть, как Катерина, но это было жутко неудобно. Василиса попыталась свернуться клубком… но места не хватало, так она на сиденье не помещалась и ноги свисали с края. В общем, Василиса маялась.
Иван тем временем смотрел в окно, но рассмотреть толком ничего не мог, потому что скорость была слишком большой.
Спустя час автобус съехал с шоссе на просёлочную дорогу, так что скорость его уменьшилась, и за окном на фоне сплошного леса
Иван молчал, он мог молчать часами, ему было нормально, а вот Савва не смог заснуть, поиграл, посадил зарядку на смартфоне и заскучал. Он долго буравил Ивана взглядом, но тот будто бы не замечал. Савве пришлось сдаться и заговорить:
– Заманался уже ехать.
Иван не ответил.
– А ты зачем поехал?
Опять никакого ответа.
– Парней вышло на одного больше, чем девок… А как ты думаешь, если Катьку напоить, она… это… можно будет с ней… того?
После такого заявления Иван, наконец, перевёл на Савву нечитаемый взгляд и уставился на него точно так же, как секунду назад смотрел на кривой рыжий камень, который за ненадобностью оттащили с дороги на обочину.
– Чего того? – Уточнил Иван.
– Ну, чего, чего… того самого. И чтобы потом ничего не помнила.
– Вообще-то, она твоя одноклассница.
– И что? – Нарочито наглым тоном спросил Савва.
Иван молча смотрел на него. Говорить не хотелось, в голове застряло сочетание цветов, где алый чемодан на зелёной траве и ещё то примятое белое птичье перо… Будто бы раздавленное.
– Да понял, понял… Одноклассниц поить нельзя, да? – Сдался Савва, блестя глазами.
– Поить нельзя никого. Где ты этого набрался? Пересмотрел криминальных фильмов? Ты на зону что ли хочешь? Хотя ты больше болтаешь, чем делаешь.
Савва недовольно кривился. Все знали, что он трепло, но Иван не стал бы заострять на этом внимание, если бы Савва сам не выпрашивал. Говорил одно, делал другое. Все знали. Вообще не секрет. Например, Савва говорил, что все девки, именно “девки”, и никак иначе, продажные шкуры, но стоило его красивой соседке пригласить его на свидание в бургерную, как Савва тут же побежал и оставил там все свои накопления. Потом неделю без обедов сидел. Но своей глупости не признал, потому что, по его уверениям, он всего лишь исследовал объект “девка”. В общем, противный он был, и даже мерзкий, и в классе его никто не любил и не уважал. Иван и сам не мог бы объяснить, каким ветром Савву прибило к нему и продолжало держать рядом. Наверное, дело в том, что Ивану было попросту наплевать. Хотя нет… Савва бывал полезен. С ним Ивана доставали меньше.
Но сейчас он начинал бесить.
К счастью, Савва был не совсем уж глуп. Он каким-то внутренним звериным чутьём понял, что пора бы помолчать, и заткнулся.
Но стоило расслабиться и снова повернуться к окну, как вдруг на весь салон заорала оглушительно громкая музыка. Взвыла гитара, басы натужно надрывались и голос Сукачёва громко завопил: “Эй, ямщик, поворачивай к чёрту!”
Весь автобус встрепенулся и пробудился.
– А? Что? – Спросила Людмила Павловна, ловя сползающую на лицо панаму.