Зайтан-Бродяга
Шрифт:
— Дома, где же ещё. — Серёга выбрал два больших, жирных куска, на что Карлуха скривил недовольную рожицу.
— Смотри, не спали. — Предупредил Коротун. — Жир начнёт капать, подгорит мясо. Для варки в самый раз, а вот жарить. — Коротун пожал плечами. — Сгорит.
— Что сгорит, то не попреет. — Сообщил Серёга и сгрёб оба куска. — Шашель получиться отменный, добавки попросите. А я ещё подумаю, давать или нет?
— Ступай. — Карлуха махнул рукой. — Язык без костей. А ты докажи.
— И докажу. Не дам и всё тут.
— Дашь.
***
Потроха и тушу оттащили в глубокий яр. Сегодня у зверья праздник. Им хорошо и нам спокойней. Чем дальше звериный пир, тем лучше для нас.
На обратном пути нашли два здоровенных злапаня. Гриб такой, синий с красными точечками. Ножка тоненькая, а шапка как голова у Карлухи. И как эта палочка-ножка держит такую вот шляпу? Вообще-то этот гриб здесь не растёт. Не рос раньше. Встречается злапань у реки в Малом пролеске и на пустыре у Гнилой ямы. В тех местах повсюду жёлтые лужи, воняет как на помойке. Не бывает в лесу луж, и не воняет. Напрашивается вопрос, откуда этот гриб здесь взялся?
Злапань ядовитый, но и польза в нём есть. Нарежь кусками и разбросай по округе. Ползучие гады не сунуться, да и зверьё его не пожалует. Сторонится зверь, обходит его десятой дорогой.
Сбил ногой одну шапку, раздавил. Заверну в лист лопухатого, вернёмся вокруг шалаша разбросаю. Ночь уже близко, самая пора для ползух. Вреда большого от них нет, кусать не кусают, беззубые они. Жучки да букашки, древесные лягушки, вот еда для ползух. Лихо они охотятся, длинными языками хватают. Наблюдал, знаю. Шустрые ползухи, в шалаш, как пить дать зашустрят. Они к теплу лезут, не в костёр конечно, под одеждой спрятаться норовят.
Расхваленный Серёгой шашель, оказался самым обыкновенным жареным мясом. Да ещё и пригорело оно.
Карлуха, было ворчать начал. Но после двух глотков горькой захмелел, жуёт шашель с превеликим удовольствием. Нахваливает, говорит — очень удобно, куски маленькие, резать не нужно.
А как третий раз к фляге приложился, Серёга стал для него лучшим приятелем. Оказывается, он с первых минут знакомства понял — Серёга наш парень. Свойский, хоть и чужак.
— Да я. — Раздухарился Карлуха не на шутку. — За тебя Серёга кому хочешь в морду дам. Кто обидит, говори не стесняйся.
— Верю. — Чуть ли не отбиваясь, от крепких объятий Коротуна согласился Серёга. — Ты кушай-кушай. Закусывай.
— Ага. — Карлуха потянулся к фляге. — Выпью и сразу покушаю.
— Хватит! — Прикрикнул и забрал горькую. — Не умеешь пить не берись. Забыл, как на болоте стонал? — Пить больше не буду. Да я горькую на дух не переношу. — Передразнил мелкого и спрятал флягу.
— Я стонал? — Таращится на меня Карлуха. — Не было такого.
— Было. — Подтвердил Серёга. — Ты лучше расскажи, как медведя притащил? Что-то мне не верится. От горшка два вершка, колись, как ухитрился?
— Какого медведя? — Заплетающимся
— Черноголова. — Пояснил я. — Поделись опытом.
— А чего тут делиться? — Карлуха почесал затылок, глянул на меня затуманенным взглядом. — Я иду, он стоит. Глядит на меня, вот такими глазищами. — Сжал Коротун кулаки приставил к глазам.
— Это мы уже слышали. — Прикуривая, поторопил Серега. — Что потом было?
— Дык. — Карлуха икнул. — Я к нему со спины подкрался. И как дам по башке камнем.
— Каким камнем? — От такой новости Серёга поперхнулся дымом. — Ты же сказал дубиной.
— Сам ты дубина. — Коротун взял флягу. Искоса глянул на меня, хитро улыбнулся. Он-то не видел, как я подменил горькую на воду. — Где найти такую дубину, что бы черноголова с ног свалила? Скажешь такое? Да и некогда мне было её искать. Поднял камень побольше, и пошёл. Между деревьев черноголов застрял. Вот я ему по башке и саданул. — Приложился Карлуха к фляге. Глотнул один раз, второй, третий. Хмурит брови, заглядывает в горлышко, нюхает. Вздохнул тяжело и громко, полил на руку, умылся и пожаловался. — Перевелась горькая, пропала.
— Олух царя небесного. — Серёга бросил в огонь окурок и забрал флягу. Хлебнул, улыбается. — Вода это. Рассказывай, саданул ты его и…
— Дашь горькой? Расскажу.
— Держи. — Бросил я Карлухе флягу через костёр. Прячь не прячь всё одно выпросит. — Пей и рассказывай.
— А что рассказывать? — Коротун поглядел на флягу, точно увидал её в первый раз. Посмотрел и отложил в сторону. — Я его ка-а-а-ак шандарахну. — Коротун потряс кулаком. — И пока он носом клевал, ножичком ткнул. Не сильно, в шею.
— Видали мы твоё не сильно — Серёга взял кусок мяса, протянул мелкому. — Ешь. Развезло тебя.
— Ага. Чуток повело. Вкусный ты шишиль сделал. — Похвалил Коротун и запихал в рот большой кусок жаренного мяса. Жуёт, улыбка до ушей.
— Сам ты шишиль. — Серёга подкинул в огонь сучковатую ветку. — Слышь шишиль, ты как зверюгу сюда приволок?
— Не волок я его. — Карлуха поковырялся пальцем в зубах и поведал. — Тут такая история вышла. Этот гад, за мною увязался.
— Врёшь. — Не поверил Серёга. Я тоже засомневался в правдивости рассказа, но промолчал. — Ты его по башке стукнул? — Допытывается Серёга.
— Стукнул. — Карлуха кивнул.
— Ножом ткнул?
— Ткнул.
— Как же он мог увязаться?
— А вот так. — Карлуха встал на четвереньки, и чуть было не свалился в костёр. Серёга оказался рядом и усадил врунишку на прежнее место. — Чего это ты меня хватаешь? — Возмутился Карлуха. — Я тебе что, девка с титьками? Не нужно меня хватать.
— Ты рассказывай. — Поторопил я. — Как черноголов сюда попал?
— Вот привязались. Расскажи да расскажи. Пришёл и всё тут.
— Трепло. — Махнул Серёга рукой и закурил. — Издох зверь, помер. Дохлятиной угощаешь?