Зайтан-Бродяга
Шрифт:
— Чего стоишь как каменный? — Прикрикнул Коротун на людоеда. — Дай сюда штаны. Показывай, чего ты тут нажарил?
***
Разносолы получились так себе. Мясо ползучей как я и подозревал пересоленное, да ещё и подванивает прелыми листьями. Перестарался Скуластый с травкой. Не нужно было змею в листья заворачивать. Ну, да ладно, я тоже опростоволосился, позабыл что рыба жарится. Жирок вытек, вот и получилась она сухой, местами пригорела.
Еду что перед походом на мост спрятали в карманах отдали Скуластому. Он единственный из всей нашей компании оказался не прихотливым, съел всё. Да и мясо ползучей крукль жевал с большим аппетитом, нахваливал.
Поели, попили холодной воды из реки и начали собираться в путь. Взяли немного рыбы и мяса, наполнили водой флягу из тыквы и ту что таскает с собою мелкий. Остатки еды, а её осталось не мало, попытались скормить Джахле. Но она и нюхать не захотела, фыркнула, отошла, улеглась в сторонке. Выбросили всё в реку. И только собрались уходить, как Скуластый высказал опасение. Поведал — очень скоро начнётся ливень, нужно искать укрытие. Да и мы не слепые, сами видим — гроза надвигается. Крыша над головами нам сейчас ой как не помешает. Но где её отыщешь?
Джахла громко зарычала, подошла ко мне и толкнулась носом. Понятное дело, я её потрепал по загривку, и мы пошли. Зверюга преградила дорогу, не пускает. Глядит в отяжелевшее небо и скулит. Тряхнула головой и побежала к мосту. Не сговариваясь последовал вслед за Джахлой, и очень скоро нашли лёжку.
У основания моста большое укрытие. Камни и доски от вагонов не совсем надёжные, но все же стены, крышей служит сам мост. Людоед и Серёга пошли за матрацами из плетухи, Рафат за ними увязался, решил помочь.
В двух шагах от дыры в лёжку, на поросшем травой бетонном склоне, хорошее место для костра и горка поросших мхом поленьев. Дрова конечно давно превратились в труху, да и кострище не помешает почистить, поросло оно травой. Плющ опутал скрученную проволокой арматуру треноги с крюком. Неподалёку на растрескавшемся камне склона, валяются к верху дном две большие кастрюли, пластиковая канистра и помятая без ручки металлическая кружка. Отмыть, оттереть и будут как новые. В самой же лёжке хозяйничает жёлтый мох и трава. Чем не постель для путников?
Вернулись Серёга с людоедом, притащили плетуху. Рафат пришёл последним, притащил дров для костра. Залезли в лёжку, расстелили пастель, хотели разжечь костерок, но не успели. На дворе всё почернело. Разгулялся ветер, небо прорвалось, начался ураган. Завывает ветер, крутит, вертит, срывает листья, траву, на мосту железо трещит и грохочет. Стремительные потоки дождевой воды, несут песок и мелкие камни. Молния шарахнула в мост, полетели искры.
Сидим молча, слушаем грохот, шум дождя, завывание ветра. Людоед рядом с Карлухой ближе к выходу. Рафат и Серёга режут плетуху, кроят одеяла. Я и Кхала улеглись чуть в стороне, сюда не задувает. Джахла к нам пристроилась, легла рядом с Кхалой, подставила ей тёплый бок. Хорошая у меня зверюга. Стая, та что всех спать укладывает, нам теперь не страшна. Пусть только сунутся.
Хороша в этих краях плетуха, мягко на ней, тепло. Шумит дождь, гремит гром, текут, звенят потоки воды, а у нас в лёжке сухо, даже не капает. Кхала прижалась, обнял я её, рядышком Джахла, спину Кхале греет. Спокойно на сердце, вот бы так было всегда? С такими мыслями и уснул.
11
Проснулся, Джахла разбудила. Холодный язык охаживает лицо, после такого умывания даже мёртвый поднимется. Вдвоём мы и вышли на свежий воздух. После грозы дышится легко, пахнет рекой, травой
— Доброе утро. — Поздоровалась Кхала. Подвязала подол выше колен, ходит босая. — Как спалось? — Улыбается, на щеках ямочки. Подошла, поцеловала в щеку и вернулась к кастрюле. Делом она занята, уху варит, разложила на камне куски рыбы поверх рубленной травкой присыпала. — Не знала, что ты у меня лежебока. Поспать любишь?
— Ага. — Ответил и лениво потянулся. Хорошо мне. Щебечут птички и совсем не пищат комары. Те кусачие букашки, что не давали спать.
— Ступай умойся. А если наберёшься смелости и искупаешься, я тебя расцелую. Водичка конечно холодная, но и не ледяная. Освежись, приведи себя в порядок. Лицо помятое, на голове невесть что.
— Успею. — Отмахнулся и погладил Джахлу. Хорошая у меня зверюга, ночью согревал, сейчас охраняет. Глядит на меня большущими глазищами, язык на бок, дышит часто. Жарко ей, вот кому нужно в реке освежиться.
Утро выдалось ясным, нет гадких туч, да и ветерок не раскачивает ветки кустов, даже камыш у воды не покачивается. Впервые за много дней, я увидел настоящий рассвет. Солнце поднимается над рекой, лениво и неохотно выползает из молочного марева.
— Красота. — Выдохнул и поёжился. Умыться конечно нужно, а вот купаться совсем не хочется, свежо у реки. Нет желания лезть в воду, но как не крути придётся. Вещи постирать очень нужно, пропахли они сыростью и потом.
— Ступай прогуляйся. Наши, где-то там! — Морщит Кхала носик от едкого дыма, и указывает рукой под мост. — Щиплей ловят.
— Да ладно? — Не поверил я. Щипли в наших краях большая редкость. Их, засоленными или сушёными на рынок привозят. Этих, не знаю, как правильно и назвать, лопата-хвостатых с клешнями, нужно подолгу в воде от соли вымачивать, и только потом варить. Торговцы из дальних поселений, на шкуры и патроны их меняют. За десяток щиплей одна шкура крупного зверя, или две сотни патронов. Не каждый себе такое может позволить. В Бочку щиплей тоже привозили. Глазели мы на это чудо, но обменять желающих не нашлось, дорого. Что за нужда непонятно за что патроны отдавать. Клешни у щиплей большие, длинные усы как у жуков хопачей. А вот лапки маленькие и тоненькие, и как они на них ходят? А вот хвосты большие, на лопату похожи. Видал я щипля с ладонь, сам в руках держал, но встречаются и поменьше. Белые они от соли, или чёрные — это когда сушёные. Торговцы рассказывали — щипля в кипяток бросишь, и чёрные и белые красными становятся. Говорят, мясо у них сладкое. Может и сладкое, не знаю, не пробовал. Только как оно может быть сладким если от соли вымачивают?
— Эй?! — Кричит Карлуха заприметил меня, размахивает руками. — Бродяга, иди к нам! Тут такое?
— Пойдём? — Спросил у Джахлы. Смотрит на меня, вывалила язык, голова на бок. Очень она потешная, когда вот так смотрит. — Зовут нас. Ну так что, сходим? — Подтолкнула меня носом, чихнула, и полезла в реку. — И то верно. Сходи искупайся. А я на щиплей погляжу.
Скуластый и Серёга залезли по колено в воду, шарят руками в камнях. Карлуха и Рафат пристроились на бетонном уклоне. У Рафата в руках Серёгина майка, рукава завязаны в узлы. Сидит бородатый на шапке мха, ковыряется в майке.