Зазеркалье мужского мира
Шрифт:
– Не переживет он потери, если с Вами что случится. Твердит, что "там" дождется встречи скорее всего. Устал от ссор родительских, развелись бы они уже и оставили его в покое.
– Голос с хрипотцой, словно осип внезапно, выдавал волнение медбрата.
– Так лет тридцать это уже тянется! Как же быть то? Я то не спешу, помаленьку наслаждаюсь каждым моментом - сколько мне их отведено еще и не знаю. Только без него тоскливо: Коленька - радость дней моих в конце жизни. Не мне ему глаза закрывать, ой, не мне.
– сокрушенно покачала головой старушка и устало оперлась
– Боюсь забыть цвет его глаз, сколько я уже в глаза ему не смотрела, напомнишь?
– Антонина Прокопьевна, они и сюда по одному ходят, цирк устраивают, а Коля - он все дальше вглубь себя от них сбегает. Только для Вас и возвращается, ждет на грани между мирами в часы посещений.
– Загрустил медбрат.
– Вы подождите, пусть разойдутся все, устрою разговор Вам, побеседуете, как обычно, он в настроении сегодня.
– Поглаживая её по плечам и по спине, подвел и усадил на стул у окошка, где она и дожидалась его сутра.
– Не думайте далеко и о грустном не надо.
– А медицина нового не придумала ничего? В интернете столько чудесного пишут разного, - уточнила старушка.
– Нет от души или для нее лекарств, - почти шепотом ответил ей парень.
Место располагалось вдали от других стульев для посетителей, не в самой солнечной части, но и не в холоде тени - можно было бы даже заподозрить медбрата в преднамеренной перестановке мебели, загодя перед часом посещения. Скорее всего, так оно и было. Наблюдая со стороны за их тихой размеренной беседой, ощущалась из взаимная симпатия друг другу и теплая атмосфера общения. Она поглаживала его по руке, на которую опиралась, направляясь к окну. Он - поддерживал по плечам, бережно поддерживал и предугадывал ее движения. Он был на две головы выше ее.
Не отходя еще от старушки, не разрывая контакт рук, Сеня нашел взглядом следующую свою собеседницу.
– Ирина!
– окликнул стоящую вдалеке женщину. Она продолжала крутить ручку в руках, но встала от нетерпения, и уже несколько минут прохаживалась по коридору, не сводя глаз с разговаривающего медбрата и старушки. Подошел к ней, долго не мог начать разговор, то ли слова подбирал, то ли ждал чего-то.
– Опять загадки загадывать будете?
– сухо спросила женщина.
– Время обхода врача через три часа, но Вы здесь и сейчас.
– Семену явно не нравилось с ней разговаривать. Он стоял чуть поодаль от нее, с руками в карманах, уставившись на носки своих тапок.
– Семен, это же Ваша инициатива - разговаривать выборочно с пациентами и их родственниками. Может сразу к делу? Какие его условия?
– Дать право жить своей жизнью.
– Благо у нас брачный контракт.
– Тогда все так и будет длиться.
– Я вернусь поговорить с врачом, - фыркнула женщина и направилась к выходу.
Но Семен знал, что она будет продолжать приходить и для разговора с ним. Торговаться, манипулировать, угрожать. В такие моменты он будет корить себя за одобрение выбора пациента из палаты №3.
Посмотрел на пару у входа - люди были увлечены своим разговором, а значит - они не к нему. Судя по всему,
Семен прислонился к стене холла, напротив входной двери и задумался. Решил подождать еще несколько минут: может кто-то вернется или подойдут новые посетители. Как правило, они встречались в холле за час до официального времени посещения.
Словно Харон - получает плату и перевозит успокоившиеся души. Семен получает зарплату, старается успокоить души, уговорить выбрать себя, выбрать жизнь. Он выполняет дивную миссию: разговаривает с "коматозными", как между собою их тут называют. Уговаривает вернуться и продолжить реальную жизнь. Расспрашивая, знакомится с судьбами семей. Выслушивает тех, кто еще не принял однозначного решения. Он - переводчик на грани между мирами. Между ними есть нечто общее - потеря, утрата: доверия, кого-то из близких или, даже ощущение непринадлежности самому себе. И тоска по обыкновенному человеческому счастью - по ту и по эту стороны грани. Семен старается вернуть веру в диалог, в людей, в себя и … не потерять в этом процессе самого себя.
Комментарии к рассказу
Непрожитые эмоции, навязчивые мысли и защемление позвоночника - что общего? Апатия, само сожаление и лишний вес - как-то связаны? Курение, жизненные сложности и проблемы в семье - типично?
Сектор Здоровья, как и само состояние каждого, в моем повествовании - мужчина, рассказывает о привычках, о воспитании, о семейных традициях и ценностях и персональной реакции на происходящее. Побег в болезнь - как молчаливый побег от реальности.
Не сформулированное место и роль в семье и увлечение экстремальными видами спорта - и здесь связь? Да, и здесь.
Переживания либо выходят наружу, либо копятся внутри. Обвинения направлены на кого-то или на себя.
Те, у кого есть дети сейчас закивают головой. Я хочу затронуть ситуацию и задать риторический вопрос: почему дети болеют так много в саду и в младшей школе и почему повзрослевшие менеджера, директора настолько редко берут больничный или вызывают врача? Если отказаться от стереотипов во мнениях и взглядах, оказывается все дело в семейной традиции времяпровождения вместе - есть ли она, как все происходит, с какими эмоциями и настроением.
Ближайшим соседом сектора Здоровье является сектор Взаимоотношений. Именно поэтому я постоянно скатываюсь от защемления позвоночника в чрезмерной ответственности, к которой рано приучают ребенка. Или чрезмерную раннюю полноту ребят связываю с отсутствием их места. Вспомни новогоднюю кутерьму дома: ароматы из кухни, рождественские звоночки разносятся по дому музыкальной лентой, женщины заняты. Что делают мужчины? Носят. Елку, покупки, некоторым доверяют пропылесосить, а в остальном?
– Уйди с глаз долой, - раздраженный окрик. Такой традиционный в этой поре.