Зажечь огонь
Шрифт:
Его попытка улыбнуться провалилась и Наталья Николаевна укоризненно покачала головой: – Зачем говоришь неправду? У тебя на лице все написано!
– У меня действительно все в порядке, – успокоил он ее, – просто нужна срочная помощь одному очень хорошему человеку, и я попросил об этом папу.
Прозвучало не слишком убедительно, и вошедшего Романа Сергеевича встретили два взгляда одинаковой силы, но разного выражения: требующий разъяснения женский и отчаянно ждущий помощи мужской.
– Ну-ну, не так все быстро. Машина запущена, ждем результат, а пока можно и чайку попить. Смотри, как мать постаралась!
Только сейчас Максим увидел
– Что-то у тебя, сынок, вид усталый. Много работаешь?
– Да как обычно…
– А со здоровьем все в порядке?
– Ты же знаешь, я крепкий, что со мной может случиться.
Телефонный звонок прозвучал неожиданно. Максим подался вперед, а Роман Сергеевич неторопливо поднял трубку.
– Слушаю.… Да.… Да.… Как фамилия? – В молниеносно подсунутом под руку блокноте, он записал продиктованные данные, перекинулся еще несколькими фразами с собеседником, и, поблагодарив, закончил разговор.
Макс еле дождался этого момента, и, буквально, впился глазами в отца.
– Все в порядке. Больница одна из лучших, оперировать будет вот этот хирург, – вырванная страничка перекочевала из старших рук в младшие, – его специально отозвали из отпуска. Завтра он явится в отделение, изучит историю болезни, и определится с ходом лечения. Да сядь ты на место! В любом случае надо дождаться утра, так что ешь и пей спокойно, а заодно расскажи, что там за проблемы с «Седьмым небом».
Макс опустился на стул. Отец был прав, в данный момент ничего больше сделать нельзя: звонить Маргарите – уже поздно, а ждать рассвета в одиночестве было бы гораздо труднее, чем вести разговоры о строительстве ресторана, которое в свете последних событий отошло на задний план. И, пододвинув к себе чашку давно остывшего чая, младший член семейства принялся рассказывать о сложностях, с которыми он, как исполнительный директор нового грандиозного проекта, столкнулся на самом первом этапе его осуществления.
Уже после его ухода, укладываясь спать, Роман Сергеевич спросил у жены: – Наташа, тебе не показалось, что наш сын влюбился?
Женщина насторожилась: – Он тебе что-то сказал?
– Нет, но мне кажется, все к этому идет.
– Ты ее знаешь? Кто она?
– Не торопи события, я думаю, он все нам сам расскажет. Когда придет время…
Глава 4
Игоря Владимировича Петрова, доктора медицинских наук, хирурга второй городской клинической больницы снедало любопытство. Ему очень хотелось взглянуть на некую Лебедевскую М., из-за которой ему пришлось проститься с планами на ближайшую неделю законного отдыха. Вчера, уже поздно вечером, точнее ночью, ему позвонил главврач и попросил по ходатайству высокого начальства заняться лечением этой дамы. Убедительное пожелание отказа не предполагало, и Игорь Владимирович утром следующего дня явился в клинику, чем вызвал большой переполох среди коллектива пятой хирургии. Отмена отпуска означала одно из двух: либо потребовалась помощь высококвалифицированного специалиста, либо в отделении ожидается важная персона. И пока не выяснено, какое из двух обстоятельств послужило тому причиной, персонал с особым рвением принялся за работу.
Изучив историю болезни, Петров не спешил встретиться с самой пациенткой. Картина вырисовывалась довольно запутанная, состояние больной – судя по анализам – очень нестабильное
– Э-хе-хе, – вздохнул он. – Посмотрим-ка, на эту дамочку!
Он встал из-за стола, накинул халат, но пуговицы застегнуть не успел. В дверь коротко постучали, и, не дожидаясь ответа, в кабинет решительно вошел молодой человек.
– Петров Игорь Владимирович? Максим Ковалев.
«Так-так, знакомая фамилия!» – подумал доктор про себя, пожимая протянутую руку, а вслух дежурно произнес: – Чем могу…?
– Я по поводу Лебедевской.
– Слушаю вас, – спокойно произнес Петров, терпеливо снося изучающий взгляд незнакомца, пытающегося по его внешности оценить уровень компетентности.
– Это я вас слушаю. Вы изучили историю ее болезни?
Родственник губернатора вел себя слишком вызывающе, и Игорю Владимировичу очень захотелось поставить его на место. – А вы понимаете в медицине? – вежливо осведомился он.
– Нет, я далек от этой области.
– Тогда что вам дадут мои объяснения?
– Я не объяснений жду от вас, а действий! – в голосе визитера проступили начальственные нотки.
– Тогда разрешите мне пройти к пациентке.
Произошедшее в следующую секунду, удивило их обоих. Гость неуловимым движением схватил широкоплечего хозяина кабинета за грудки. Тот, не ожидая такой прыти, ошалело уставился на именитого нахала, вплотную приблизившего к нему лицо.
– Доктор, если с ней что-нибудь случится…
– И что со мной будет? Я – не медсестра в районной поликлинике, меня трудно испугать. И не Господь Бог. Чуда не обещаю, но все, что в моих силах – сделаю.
Словно очнувшись, молодой человек отпустил лацканы халата. Похоже, он не собирался угрожать тому, в чьих руках сейчас находилась жизнь его протеже. Напряжение неконтролируемым потоком прорвалось наружу, так, что молодой человек и сам не успел понять своих действий.
– Извините, доктор, – пробормотал он, – просто я очень волнуюсь.
Резкий поворот в настроении посетителя еще больше разжег любопытство Петрова по поводу новой пациентки, и он примирительно сказал: – Все мы волнуемся за близких. Если позволите – мне нужно осмотреть вашу больную, только тогда я смогу принять окончательное решение, – и, не встречая сопротивления со стороны молодого человека, покинул кабинет.
«Операция еще не назначена, а проблемы уже начались! Лучше бы я уехал к детям!» – размышлял он по пути в палату. «Если еще и дамочка такая же непредсказуемая, как ее опекун, то хлопот будет выше крыши!» – и раздосадованный доктор рванул дверь под номером четыреста семь.
Навстречу ему распахнулись серые, с голубым оттенком глаза, в глубине которых читалось беспокойство. Игорь Владимирович застыл, обводя глазами палату, в поисках еще кого-нибудь. Не может же эта хрупкая женщина, и быть той проблемой, которую ему подсунуло начальство! Но больше никого в комнате не было.
– Здравствуйте! – мягко произнесла единоличная обитательница двенадцати больничных квадратных метров.
Пытаясь скрыть свое замешательство, доктор буркнул: – Садись, чего вскочила… – Он не собирался церемониться с ней, даже если за нее просили высокопоставленные чиновники.