Зажечь огонь
Шрифт:
– Так точки не ставят. Это больше похоже на бегство.
– Хорошо, – устало согласилась женщина. – Что ты хочешь от меня услышать?
– Правду.
«А ты готов к ней? – мысленно прикинула она, опуская взгляд на чуть поскрипывающие мужские туфли. – А, впрочем, вот тебе, правда»: – Мне элементарно не до тебя: завтрашний день может стать последним в моей жизни.
Перекатившись на носки, туфли застыли, а потом медленно опустились на всю ступню. Немного постояли, потом сделали два маленьких шажка и остановились, самым краешком наступив на пушистые
Боже мой, до чего разительна была перемена, произошедшая в них за время ее короткого признания! Укрощенный огонь горел ровно и мягко, нежно обволакивая приятным теплом. Теперь он больше напоминал не стихийный лесной пожар, а домашний камин, в непосредственной близости которого хотелось греться и греться, растекаясь с мороза прозрачной лужицей. Если бы Маргарита могла позволить себе забыть обо всем! Но какой-то уголочек ее сознания находился на лестнице, вместе с дочерью, меряющей шагами четыре квадратных метра, и женщина заставила себя вслушаться в то, что негромко, но уверенно говорил ей Макс.
– … чтобы не допустить непоправимое, ты должна была сразу мне все рассказать. Но и сейчас не поздно! Завтра утром тебя переведут в отдельную палату. А теперь я должен поискать хорошего хирурга. Так что выброси грустные мысли из головы. Все будет хорошо, я обещаю! Ты мне веришь?
Не в силах оторваться от его взгляда она послушно кивнула.
– Вот такой ты мне нравишься больше! – ободряюще улыбнулся Максим и легко провел большим пальцем по ее губам.
Взметнувшиеся от возмущения брови и протестующий возглас Маргариты заставили его тут же сделать шаг назад и примирительно спрятать руки за спину: – Ты права, еще успеется. Увидимся завтра!
Он поспешил к выходу, оставив рассерженную неуважительным отношением к ее возрасту женщину определяться, чего же все-таки в нем больше – тепла и обаяния, или наглости и самоуверенности. Маргарита не представляла, как можно найти хорошего хирурга в одиннадцатом часу ночи, но то, что Макс не бросал слов на ветер, сомнений у нее теперь не вызывало, и окрыленная надеждой, она вернулась в палату и заснула спокойным сном.
Отправив Олю домой на такси, Максим поспешил к отцу.
Роман Сергеевич занимал ответственный пост, фактически был главой огромного региона, обладал большой властью и пользовался заслуженным авторитетом. Пройдя все ступени карьерной лестницы, он приобрел бесценные знания и опыт, позволившие в столь высоком назначении умело скоординировать работу многочисленных ведомств, подчиняющихся губернатору области. Второй срок пребывания в почетной и обязывающей должности говорил сам за себя.
Несмотря на практически безграничные возможности родителя, Макс старательно избегал обращаться к нему за помощью, упорно отстаивая собственную независимость. Но сегодня был исключительный
– Привет, пап! Надо поговорить.
– Для начала иди, поздоровайся с матерью – она уже забыла, как ты выглядишь. А потом приходи в кабинет.
Наскоро обняв и поцеловав суетившуюся на кухне женщину, Макс проскользнул в приоткрытую дверь кабинета, в котором отец ожидал его, сидя в своем любимом кожаном кресле. – Папа, ты знаешь, я редко обращаюсь к тебе за помощью…
– Давай ближе к делу.
– Нужны все твои связи и влияние.
– Куда ты влип?
Макс отмахнулся: – Ты же знаешь, я не конфликтую с законом. Вопрос жизни или смерти.
– Для кого?
– Для меня, и…для одной женщины.
– Так для тебя, или для нее?
– Это одно и то же.
В наступившей тишине две пары одинаковых глаз уставились друг на друга, одна – ища подтверждения серьезности произнесенных только что слов, другая доказывая ее крайнюю степень.
– Так-так, интересно! Выкладывай.
– Одной моей знакомой требуется операция, очень сложная. Нужен самый лучший хирург. Полубог – в прямом смысле слова. На завтра.
– Из-за чего такая срочность?
– Она уже два дня лежит в больнице.
– И что же ты раньше не пришел?
– Я не знал.
Отец хмыкнул, потирая подбородок: – Хотелось бы уточнить: это случилось неожиданно, или тебя просто не поставили в известность?
– Какая разница!
– Значит, проигнорировали, – прозвучал уверенный вывод. – Так может, ей не нужна твоя помощь?
– Слишком много вопросов, – раздражаясь, воскликнул Макс. – Ты поможешь мне, или я поеду дальше?
– Куда – дальше? К президенту России? Остынь! И расскажи все по порядку. Кто она?
– Знакомая.
– Просто знакомая?
До чего же не к месту прозвучало ироничное любопытство родителя!
– Да, просто знакомая. Пока… Папа! – звенящим от напряжения голосом взмолился Макс, – время идет!
В дверь заглянула Наталья Николаевна: – Мальчики, вы скоро? У меня все готово.
– Подожди, мать, не все так просто, – глава семьи кивком головы попросил оставить их наедине. – Записывай кто она, в какой больнице, и что за диагноз. – Пока Макс торопливо карябал в блокноте, отец взял в руки телефон. – Приветствую будущего министра здравоохранения! Не спишь? Плох тот солдат… – пророкотал в трубку он, и, слушая ответ, прикрыл динамик рукой: – Иди к матери! – Добавив к тихому приказу выразительный жест, Ковалев старший углубился в беседу.
Наталья Николаевна терпеливо ожидала своих мужчин в просторной столовой. Максим сел рядом с ней на стул и до боли сжал виски ладонями. Он очень рассчитывал на авторитет отца, но бездействовать в ожидании окончания разговора было невыносимо. Блуждая в собственных тревожных мыслях, он не видел, как обеспокоенность все сильнее сжимает материнское сердце, и лишь почувствовав ласковое прикосновение заботливой руки к плечу, поднял на нее глаза.
– Сынок, что случилось?
– Да ничего, мам, все нормально.