Заживо погребенные
Шрифт:
Страницы из жизни знаменитости [54]
…и весь народ
От изумления разинул рот.
Я знаменит, то есть был знаменит, но я ни автор «Писем Юниуса», ни Железная Маска, ибо зовут меня, насколько мне известно, Робертом Джонсом, а родился я где-то в городе Бели-Берде.
Первым действием, предпринятым мною в жизни, было то, что я обеими руками схватил себя за нос. Матушка моя, увидав это, назвала меня гением, а отец разрыдался от радости и подарил мне трактат о носологии.
54
К тому времени я начал приобретать научный опыт и скоро постиг, что когда у человека достаточно выдающийся нос, то он разнюхает дорогу к славе. Но я не обращал внимания ни на одну теорию. Каждое утро я дергал себя за нос разок-другой и пропускал рюмочек пять-шесть.
Когда я достиг совершеннолетия, отец мой как-то пригласил меня зайти к нему в кабинет.
– Сын мой, – спросил он, когда мы уселись, – какова главная цель твоего существования?
– Батюшка, – отвечал я, – она заключается в изучении носологии.
– Роберт, – осведомился он, – а что такое носология?
– Сэр, – пояснил я, – это наука о носах.
– И можешь ли ты сказать мне, – вопросил он, – что такое нос?
– Нос, батюшка, – начал я, весьма польщенный, – пытались многообразно охарактеризовать около тысячи исследователей. – Тут я вытащил часы. – Сейчас полдень или около того, так что к полуночи мы успеем пройтись по всем. Итак, начнем: нос, по Бартолину, – та выпуклость, тот нарост, та шишка, то…
– Полно, полно, Роберт! – перебил достойный старый джентльмен. – Я потрясен обширностью твоих познаний… Я прямо-таки… Ей-богу… – Тут он закрыл глаза и положил руку на сердце. – Поди сюда! – Тут он взял меня за плечо. – Твое образование отныне можно считать законченным; пора тебе самому о себе позаботиться – и лучше всего тебе держать нос по ветру – вот так-так-так. – Тут он спустил меня с лестницы и вышвырнул на улицу. – Так что пошел вон из моего дома, и бог да благословит тебя!
Чувствуя в себе божественный afflatus [55] , я счел этот случай скорее счастливым. Я решил руководствоваться отчим советом. Я вознамерился держать нос по ветру. И я разок-другой дернул себя за нос и написал брошюру о носологии.
Брошюра произвела в Бели-Берде фурор.
– Чудесный гений! – сказали в «Ежеквартальном».
– Непревзойденный физиолог! – сказали в «Вестминстерском».
– Умный малый! – сказали в «Иностранном».
– Отличный писатель! – сказали в «Эдинбургском».
55
Вдохновение (лат.).
– Глубокий мыслитель! – сказали в «Дублинском».
– Великий человек! – сказал «Бентли».
– Высокий дух! – сказал «Фрейзер».
– Он наш! – сказал «Блэквуд».
– Кто он? – спросила миссис Bas-Bleu [56] .
– Что он? – спросила старшая мисс Bas-Bleu.
– Где он? – спросила младшая мисс Bas-Bleu.
Но я не обратил на них ни малейшего внимания, а взял и зашел в мастерскую некоего живописца.
Герцогиня Шут-Дери позировала для портрета; маркиз Имя-Рек держал герцогинина пуделя; граф Как-Бишь-Его вертел в руках ее нюхательный флакон; а его королевское высочество Эй-не-Трожь облокачивался о спинку ее кресла.
56
Синий
Я подошел к живописцу и задрал нос.
– Ах, какая красота! – вздохнула ее светлость.
– Ах, боже мой! – прошепелявил маркиз.
– Ах, ужас! – простонал граф.
– Ах, мерзость! – буркнул его королевское высочество.
– Сколько вы за него возьмете? – спросил живописец.
– За его нос! – вскричала ее светлость.
– Тысячу фунтов, – сказал я, садясь.
– Тысячу фунтов? – задумчиво осведомился живописец.
– Тысячу фунтов, – сказал я.
– Какая красота! – зачарованно сказал он.
– Тысячу фунтов! – сказал я.
– И вы гарантируете? – спросил он, поворачивая мой нос к свету.
– Гарантирую, – сказал я и как следует высморкался.
– И он совершенно оригинален? – осведомился живописец, почтительно касаясь его.
– Пф! – сказал я и скривил его набок.
– И его ни разу не воспроизводили? – справился живописец, рассматривая его в микроскоп.
– Ни разу, – сказал я и задрал его.
– Восхитительно! – закричал живописец, потеряв всякую осторожность от красоты этого маневра.
– Тысячу фунтов, – сказал я.
– Тысячу фунтов? – спросил он.
– Именно, – сказал я.
– Тысячу фунтов? – спросил он.
– Совершенно верно, – сказал я.
– Вы их получите, – сказал он. – Что за virtu [57] ! – и он немедленно выписал мне чек и зарисовал мой нос. Я снял квартиру на Джермин-стрит и послал ее величеству девяносто девятое издание «Носологии» с портретом носа. Этот несчастный шалопай, принц Уэльский, пригласил меня на ужин.
57
Произведение искусства, редкость (ит.).
Мы все знаменитости и recherches [58] .
Присутствовал новейший исследователь Платона. Он цитировал Порфирия, Ямвлиха, Плотина, Прокла, Гиерокла, Максима Тирского и Сириана.
Присутствовал сторонник самоусовершенствования. Он цитировал Тюрго, Прайса, Пристли, Кондорсе, де Сталь и «Честолюбивого ученого, страдающего недугом».
Присутствовал сэр Позитив Парадокс. Он отметил, что все дураки – философы, а все философы – дураки.
Присутствовал Эсгетикус Этикс. Он говорил об огне, единстве и атомах, о раздвоении и прабытии души; о родстве и расхождении; о примитивном разуме и гомеомерии.
58
Изысканные люди (франц.).
Присутствовал Теологос Теологи. Он говорил о Евсевии и Арии; о ереси и Никейском соборе; о пьюзэизме и пресуществлении; о гомузии и гомуйозии.
Присутствовал мосье Фрикассе из Роше де Канкаля. Он упомянул мюритон с красным языком; цветную капусту с соусом veloute; телятину a la St. Menehoult; маринад a la St. Florentin и апельсиновое желе en mosai ques [59]
59
Французские названия различных блюд.
Конец ознакомительного фрагмента.