Заживо погребенные
Шрифт:
– Мне даже неловко, – мягко произнес Майк. – Я забыл, как это красиво и величественно.
– Ну, это была идея американской четы Бриттон. Эти филантропы очень увлекались ботаникой. Жена была потрясена, когда побывала в Королевских садах в Кью – еще в 1880-х годах. Вернулась домой и потребовала, чтобы муж устроил то же самое в Америке. Воссоздание рая – вот что такое эти сады.
– Райский сад… Там была подготовлена почва для первого убийства, насколько я помню, – заметил Майк. – Помните, мы говорили про список членов сообщества. Он готов?
– Да, конечно,
– А вы давно здесь работаете? – бодро спросила я.
– Около тридцати пяти лет.
– А что вас заинтересовало сначала – растения или По?
– Это как вопрос про курицу и яйцо. Я всегда любил и то и другое.
Он подъехал к полке около стола, взял с нее книгу и протянул мне.
– Это моя первая публикация. До сих пор классическая в этой области.
Я осмотрела потертый том. Открыла первую страницу. «Флора и фауна в поэзии и прозе Эдгара Аллана По – иллюстрированный справочник».
– Например, лютик. Можете сказать, есть ли этот цветок в рассказах По?
– Именно, детектив… Лютик, более известный по латинскому названию ranunculus, упоминается всего один раз, в рассказе «Элеонора»: «По которой рассыпаны были желтые лютики…» [37]
37
Перевод Н.Демуровой.
– Наверное, у книги много читателей. Я просто этого не знал, – сказал Майк.
– Или, например, «зимородок-хохотун». Употребляется и в «Маргиналиях», и в «Полициане». Вы удивитесь. Многие исследователи основываются на моих данных. Это двенадцатое издание.
Как и любой другой автор, Зельдин молчал о тиражах. Вряд ли они были большими.
– Интересуюсь творчеством По, – ввернула я, – а знаю о нем очень мало. Наверняка мне будет полезно вас послушать. Может быть, расскажете немного о нем?
– Именно Эдгар Аллан По привел меня сюда, – проговорил Зельдин, разворачивая к нам кресло.
– В Нью-Йорк? – спросил Мерсер.
– В Бронкс. В Ботанический сад.
– По жил в Манхэттене… – Я узнала об этом совсем недавно. Но впечатления от скелета, который я увидела в доме писателя, были просто неизгладимые.
– Но его последний дом, мисс Купер, здесь, в Бронксе. Там он провел большую часть своей взрослой жизни.
Я помнила, что Майк был экспертом по городским районам. Покосилась на него в поисках подтверждения. Он только покачал головой.
– Загородный дом По. Неужели вы о нем не слышали? Вам бы понравилось, – стрекотал Зельдин. – Это его последняя резиденция – и к тому же единственная сохранившаяся. Ее лучше не сносить, чтобы американские писатели не подняли восстание.
– А эти сады? – спросила я.
– Изначально они, разумеется, не создавались как ботаническая святыня. Ведь
– Поэтому они и переехали сюда, – предположила я.
– Да, мадам. В маленький сельский домик на Кингзбридж-роуд, рядом со Сто девяносто второй улицей и Гранд-Конкорс. Он любил гулять, наш По. Целыми днями прогуливался по фермам Фордэма. Большая часть его территории – теперь в собственности Ботанического сада. Включая ущелье с рекой, где на этой неделе произошел несчастный случай. По восхищался водопадами.
– Вы уверены, что он гулял прямо здесь? – не верилось Майку.
– Не хотите ли взглянуть на его письма, мистер Чэпмен? Он описывает эти места в мельчайших деталях, начиная от загородного дома до этого леса. И Хай Бридж. Через него вода шла от Кротонского акведука к реке Гарлем, в самый Манхэттен.
– Это в рассказ «Домик Лэндора»? – спросила я.
– Вы делаете успехи, мисс Купер. Там описывается небольшой домик, который он снимал для семьи. Он еще стоит в Парке По. Сто долларов в год. По испытывал истинное умиротворение, когда гулял по здешним высотам и наблюдал за проливом. Пока не построили эти высотные здания, Лонг-Айленд-Саунд был виден с порога его дома. В колледже Святого Иоанна была группа иезуитов, недалеко от…
– Да. – Майк опередил его. – Они основали Фордэмский университет.
– Вот видите, мистер Чэпмен. Он любил беседовать с учеными-иезуитами и пользовался книгами из их библиотеки. Мы обязательно там побываем.
– Спасибо. Я уже более чем достаточно проник в суть дела. Теперь мне ясно, почему он назвал своего героя Монтрезором, – многозначительно проговорил Майк. И продолжил, собираясь окончательно удивить Зельдина: – А что такое остров Рэндалла, вы знаете? Это название о чем-нибудь говорит?
Все знали, что это такое. Остров, соединяющий Манхэттен и Бронкс.
– Джон Монтрезор, – констатировал Майк, – был английским капитаном во время Войны за независимость. Купил этот остров и перевез туда семью. Он шпионил для Британии – советовал им, с какой стороны лучше атаковать Нью-Йоркскую гавань. Капитан был свидетелем казни Натана Хейла, [38] поэтому нам известны его последние слова.
– «Я лишь сожалею, – подхватил Зельдин, – что могу отдать за родину только одну жизнь». Впечатляет, мистер Чэпмен. Как видим, для того, чтобы накопать имен для своих героев, По не нужно было уходить дальше собственного двора.
38
Натан Хейл (1755–1776) – герой американской Войны за независимость. Схвачен и повешен во время вылазки в тыл англичан на Лонг-Айленде.