Заживо погребенный

Голощапова Елена Александровна

Ее брат смирился с этим фактом и принял его как данность. Он видел в Вейдере не врага, а сильного человека, который вопреки серьезным проблемам со здоровьем (она была немало удивлена этим фактом) и потере всех своих родных и близких, продолжал бороться за свою веру, продолжал строить сильное государство.

– Наш брак был невыгоден обеим сторонам. Джедаям вообще были запрещены брачные союзы, и в случае раскрытия у твоей матери могла бы быть подпорчена политическая репутация, - продолжил Вейдер.

–

И зачем вы тогда...
– девушка сверлила его обвиняющим взглядом.

– Потому что любили, - тихо произнес ситх.
– Потому что не хотели потом сожалеть.

– Сожалела ли она?
– спросила принцесса.

Ситх вновь погрузился в воспоминания. А Лея мучилась вопросами. Знал ли кто-нибудь об этом? Рассказывал ли Вейдер об этом Люку? Ей почему-то казалось, что нет. Этот человек с уважением относился к прошлому, но предпочитал не теребить старые раны. Как Люк предпочитал не говорить о смерти опекунов, так и она, чтившая память родной планеты, не посмела показать никому свои эмоции, когда был разрушен ее мир.

– Нет, - наконец ответил Вейдер.
– На тот момент она уже не представляла, как можно жить с нелюбимым человеком, ждать его возвращения и как можно завести от него детей.

Милорд помнил, какой спокойной была его Ангел, когда он сказал, что она умрет при родах. Единственное, что ее беспокоило, - это малыш. Чуть позже Вейдер понял, что для нее значил ребенок. Падме носила под сердцем часть него, надеясь, что у них родится такой же светловолосый мальчик с такими же голубыми глазами, такой же отважный, как отец. Временами он задумывался, насколько их ребенок будет похож на нее, унаследует ли ее красивые глаза, ее решительность и ее упрямство. Но все эти мысли затем выжег огонь Мустафара.

Лея, столько раз думавшая о выгоде для Республики, поймала себя на мысли, что вот о чем она не думала, так это о детях. Ей, которую с детства готовили к династическому, политически выгодному браку, в голову почему-то не приходили подобные мысли. А ведь Хейпинской королевской семье нужен наследник или наследница. И чем скорее, тем лучше.

– И в то же время видеть того, кого любишь, и понимать, что в какой-то момент жизни просто не хватило смелости, - закончил свой монолог Вейдер.

Он лишь желал помочь принцессе. Здесь главное - не переборщить. Он отлично помнил: если надавить на сына, то чадо с легкостью может напомнить, что является не только ребенком Падме, но и его, и продемонстрировать не самую лучшую сторону характера.

– Я тоже когда-то выбрал, Лея. В итоге у меня есть дети от любимой женщины.

– Не жалеете, милорд?
– едко спросила принцесса, которой руководила непонятная обида.

Ситх посмотрел прямо в ее карие глаза. Наверное,

ему суждено видеть в них постоянное обвинение.

– Мне не о чем жалеть. И надеюсь, Лея, ты тоже не будешь сожалеть о своем выборе.

Отец и дочь одновременно опустили взгляды, понимая, что перешли черту, и разговор получился несколько личным. Вейдер знал, что эта девочка никогда не признает его отцом, но в их отношениях наметился какой-то сдвиг.

– Ты знаешь, как я отношусь к Соло. Но Лея, есть масса других способов сломать свою жизнь, помимо неудачного брака.

– Я...

– Ты не доверяешь мне, но могла бы сказать брату. Империя разберется с хейпанцами. Лея, у тебя прекрасные политические связи в Империи. Глупо было бы ими не пользоваться.

– А как же Люк? Вы тоже разрешите ему выбрать супругу, несмотря на политику?

– Эта та часть вопросов, где мой сын вряд ли будет руководствоваться моим мнением. Мы на самом деле не всегда бываем согласны.

Будущая правительница Республики вышла.

Он ощутил легкое касание пламени. Естественно, Люку было любопытно, как прошел разговор с сестрой.

Вейдер окинул взглядом вошедшего наследника Империи. Сейчас ему нужно уделить внимание сыну. Рассказывать, показывать, учить, советоваться... Помогая отцу в укреплении Империи, мальчишка даже не знал, что делает это для государства, которым будет править лет через пятнадцать-двадцать. Наивность уже исчезла, как и спала пелена идеализма, зато некоторая своенравность и свое видение ситуации никуда не делись. А пока у Вейдера есть время для обучения отпрыска, а у Люка - на нормальную жизнь.

* * *

Джейд злилась. Они попали в западню и сейчас прятались в полуразрушенном строении.

– Это была ловушка.

– Нам придется ждать подмоги, - произнес Люк, садясь на пол и опираясь спиной на стену.

– Связь оборвана, - призналась она.
– Ее глушат. Если бы мы могли пройти сектор Шаада, там есть корабли...

– Об этом не может быть и речи.

– Это еще почему? Не сможешь, Скайуокер?

Люк побледнел. Или это просто игра теней на его лице. Тем не менее, Скайуокер неохотно произнес:

– Я пройду, а ты нет, - девушка с вызовом уставилась на него.
– Я видел твою смерть, Мара. Ты попадешь под обстрел, и я не успею тебя прикрыть, разбираясь с пехотой. Это всего лишь вероятность, но она меня совсем не устраивает.

– Так выбирайся сам, - заявила Мара.

– Я своих не теряю.

– Принципы, - хмыкнула Джейд.
– Ты, между прочим, наследник Империи.