Заживо в темноте
Шрифт:
– Детектив, это агенты Грей и Бентли из ФБР, – сообщил Дженсен деловым тоном, однако с ноткой легкой обиды. «Агентом» Зои не была, но поправлять его не стала.
Фостер повернулся на вращающемся кресле и вынул изо рта карандаш, сплошь покрытый отметинами от зубов. Его лицо оставалось бесстрастным: если он и испытывал какие-то чувства, то тщательно их скрывал.
– Агенты ФБР? Что им здесь нужно?
– Прилетели после того, как мы сообщили им о деле Николь Медина.
– А мы им сообщили? – Фостер широко раскрыл глаза. – Рад, что вы
– Они просто послушают нас и выскажут свое мнение, – сказал Дженсен. Трудно было понять, как ему удается говорить, практически не разжимая челюсти. – Буду благодарен, если вы введете наших гостей в курс дела.
– Разумеется, лейтенант.
Дженсен коротко кивнул и ушел.
В тот же миг детектив расплылся в широкой теплой улыбке. Секунду назад это был измотанный сердитый коп; теперь, словно по волшебству, он превратился в приятного и дружелюбного человека.
– Спасибо, что приехали! То, что нашим делом заинтересовалось ФБР, честно говоря, для меня большое облегчение.
– Это вы сообщили в ФБР? – спросил Тейтум.
– Я? – Фостер театрально прижал руку к сердцу. – Ну нет, я таких решений принимать не вправе! Я предложил позвонить федералам, но действительно ли нам необходимо внешнее вмешательство, решает только лейтенант.
– Что ж, очень хорошо, что кто-то нас известил, – подвела итоги Зои; ей не терпелось перейти к делу. – Надеюсь, мы поможем вам сузить список подозреваемых.
Фостер указал на соседнее офисное кресло.
– Присаживайтесь. А вы, пожалуйста, принесите себе третий стул вон из того бокса. О’Салливан сейчас в отпуске, он возражать не будет.
Зои села, а Тейтум сходил в соседний бокс и принес себе стул. Стало тесновато: бокс не был рассчитан даже на двоих, не говоря уж о троих.
– Думаю, запись вы видели? – Фостер бросил изгрызенный карандаш в стаканчик, откуда торчали несколько таких же.
– Да, – ответила Зои. – Лейтенант Дженсен считает, что налицо угроза отцу Николь Медина со стороны…
– У лейтенанта хватает безумных теорий, но, можете быть уверены, услышал он их не от меня, – вставил Фостер.
Зои переглянулась с Тейтумом.
– По словам лейтенанта, об этом ему сообщил информатор.
– Руфус «Блэки» Андерсон. Блэки всегда есть чем с нами поделиться, особенно с тех пор, как мы начали платить по сорок долларов за подсказку. Иногда выдает что-то ценное, но чаще просто кормит нас баснями… – Фостер покачал головой. – Нет, я ни на секунду не верю, что дело связано с наркотиками или с мафией. За этим стоит какой-то больной ублюдок.
– Что вы можете рассказать нам об исчезновении Николь Медина? – спросил Тейтум.
– О том, что она пропала, сообщила ее мать утром второго сентября, – начал Фостер. – Накануне вечером Николь пошла на вечеринку, сказав ей, что вернется около полуночи. Утром мать увидела, что Николь так и не вернулась, и позвонила нам. Мы поговорили с ее друзьями: они заверили, что довезли Николь до дома на машине. Их показания совпадают,
– Как она выглядит? – спросила Зои. – Пьяна? Может быть, спит?
– Посмотрите сами. – Фостер наклонился, положил руку на мышку и дважды щелкнул по иконке с открытой папкой.
На экране возникла фотография – стоп-кадр «Тойоты» на ночной дороге. Разрешение было очень плохое, однако Зои различила лицо девушки, смотрящей в окно.
– Видно, что она в сознании, – заметил Фостер. – Кроме этого, ничего не разглядишь. Саму запись с камеры я покажу вам позже.
– И что дальше? – спросил Тейтум.
– Если верить ее друзьям, они высадили ее возле дома и уехали. Вместе с водителем я съездил к ее дому, и он показал мне, где именно остановил машину. Мы обошли всех соседей. Никто не видел, как Николь выходила из машины. Как я сказал, показания ее друзей совпадают, да и сами они, судя по всему, вполне приличные ребята. На улице темно, к дому ведет неасфальтированная дорожка.
Зои нахмурилась.
– Думаете, кто-то схватил ее там?
– На дорожке есть следы, которые могут означать борьбу. – Фостер пожал плечами. – Но прямых улик нет. Ни крови, ни еще чего-то такого. В сущности, мать даже не может сказать наверняка, что Николь не возвращалась домой. Возможно, она вернулась, поспала и снова ушла куда-то рано утром. Хотя это маловероятно. Мы не нашли никаких следов ее возвращения.
Зои попыталась это себе представить. Если Николь схватили в двух шагах от дома… Рискованно. Даже очень рискованно. С другой стороны, рядом с домом девушка наверняка чувствовала себя в безопасности и расслабилась.
Фостер вздохнул.
– Надо отдать должное лейтенанту, к делу он подошел серьезно. Как и наш шеф. Мы со всеми поговорили, подробно опросили соседей. А затем, вечером, один местный парень по имени Ронни Кронин прислал нам ссылку на видео. – Он устало показал на монитор. – Просмотрел несколько раз. Ночью уснуть не смог.
Зои его понимала. Даже размытый застывший кадр на экране – широко раскрытые глаза, разинутый в крике рот, тесное темное пространство, в котором заточена девушка – наводил ужас.
– Местный парень… – повторила она. – А он откуда взял эту ссылку?
– Получил по электронной почте. Он ведет «Ю-тьюб»-канал о… – Фостер закатил глаза. – Даже затрудняюсь сказать, о чем. Посмотрел несколько его роликов – и половины не понимаю. Так или иначе, кто-то отправил ссылку ему и другим. Он переслал письмо мне. Письмо с временного ящика, и в нем только эта ссылка. Разослана по десяти разным электронным адресам. Восемь из них, включая Кронина – популярные «ю-тьюберы» из Сан-Анджело и окрестностей. Еще двое – репортеры местных газет. Кое с кем я побеседовал; все говорят более или менее одно и то же – посмотрели несколько секунд, решили, что это какой-то мерзкий розыгрыш, и выключили.