Здесь и сейчас
Шрифт:
До слуха доносится звук выстрела.
Я вздрагиваю всем телом. Бегу, с трудом передвигая похолодевшие конечности, которых уже не чувствую. Яростно кричу, и энергия крика плавит охватившую тело корку льда.
«Только не это, только не вздумай!» – мысленно обращаюсь я к Эндрю Болтосу.
Я их больше не вижу, они скрылись в темноте деревьев. Звук выстрела долетел из лесистого участка сразу за парковкой. С замирающим сердцем бегу на этот звук.
Всего в нескольких ярдах вдруг вижу две темные фигуры, одна стоит, другая лежит на земле.
Тело мое сразу оттаивает, размякает, волна тепла проходит по нему.
– Что произошло? Он мертв?
Гляжу на лежащего и вижу: да он тоже живехонек. Корчится на земле и постанывает.
– Я попал ему в ногу, – говорит Итан.
Он все еще не до конца осознал, что произошло. Молча достает из кармана мобильник, тот самый, который отобрал у Болтоса. Снова, как и несколько дней назад, набирает номер 911.
– Меня зовут Эндрю Болтос, – говорит Итан в трубку. – Я нахожусь в Тинеке, в доме номер семь тысяч семьсот тридцать шесть по Ривер-роуд. Шестой этаж. Я только что убил человека, женщину. – И дает отбой.
Я никак не могу успокоиться. Но по всему телу разливается долгожданное тепло. Какое облегчение! Словно гора с души свалилась.
– Что ты собираешься с ним делать? – спрашиваю я, вглядываясь в нашего врага, в нашего беднягу Моисея.
– Вызвать «скорую», подождать, когда она приедет. Но сначала надо с ним кое о чем потолковать.
Эндрю Болтос все еще корчится и стонет, но я чувствую, что ушки у него на макушке.
– Если придется тянуть из тебя каждое слово, умрешь от потери крови, так что советую отвечать быстро и четко, – глядя на Болтоса, громко произносит Итан.
В темноте видно, как в одной руке Итана отсвечивает мобильник, в другой пистолет. Беру у него пистолет. Тщательно вытираю, размахиваюсь и швыряю подальше. Все трое провожаем взглядом его полет. Никогда в жизни ничего не швыряла дальше. Надеюсь, почва здесь достаточно рыхлая, чтобы пистолет зарылся в землю и пропал навсегда.
– Зачем ты это сделала? – спрашивает Итан. Он не сердится на меня, просто удивлен.
– На сегодня хватит стрельбы, – отвечаю я.
И в первый раз с тех пор, как я прочитала в газете о его смерти, в голове мелькает обнадеживающая мысль: теперь-то он не погибнет.
– Кто вы такой?
Поначалу у Эндрю Болтоса беседовать с нами нет желания. Но уже через пару минут до него, кажется, доходит, что истекать кровью также не очень хочется.
– Что вы имеете в виду? – ворчит он. – Я человек, которому вы только что прострелили ногу.
Через пару минут слышится первая сирена. А потом еще и еще.
Итан снова принимается за дело:
– Мне известно одно: вы явились сюда из будущего.
Тот сразу перестает корчиться.
– Я хочу знать, когда вы здесь появились, – продолжает Итан. – И с какой целью.
Болтосу очень больно, он совсем обезумел, но еще больше ошеломлен: Итан сумел-таки его заинтересовать.
– Откуда вам это известно?
– Вижу по человеку. Но я еще не встречал пришельца оттуда, который бы так плохо ассимилировался.
– А
– Видел. Вот она, например, тоже оттуда.
Эндрю Болтос выпрямляется, в сидячем положении пытаясь поудобней устроить раненую ногу. Лицо его бледно, он беспокойно переводит взгляд то на меня, то на Итана.
– Почему я должен вам верить?
– Не хотите, не надо, – пожимает плечами Итан. – Но если поверите, сэкономите время. Я хочу знать, зачем вы явились. И зачем убили Мону Гали.
– Она разрушила жизнь многих хороших людей, моего отца в том числе. А я хочу, чтобы жизнь на Земле стала лучше.
Это звучит так фантастически дико, что у меня дрожат коленки. В голосе Болтоса едва заметная нотка иронии, но, похоже, он говорит искренне. Странно слышать это, зная, что бездыханное тело Моны еще не остыло на полу ее кабинета.
– Она здесь главная фигура, понимаете? Была то есть. Будет. Должна была стать. – Запутавшись в глагольных формах, Болтос закашлялся. – В общем, от нее все и пошло. Гали работала в энергетической компании моего отца главным инженером и поставила всё с ног на голову, выпотрошила производство. Добилась правительственного контроля над деятельностью компании, которую впоследствии раздробили на несколько частей. В результате созданная трудом моего отца компания была фактически уничтожена, работу потеряли четыре с половиной тысячи человек. Отец повесился на собственном галстуке у себя в кабинете. Ему не было и пятидесяти пяти. – Лицо Болтоса искажается болью. Я начинаю понимать мотивы его действий, насколько бы ни были ужасны последствия. – И думаете, этим все закончилось? Как же! Работа, которой Гали сейчас занималась, через несколько лет разрушит не только отдельные компании, но и целые отрасли: нефтяной, газовой, угольной, нефтеперегонной, трубопроводной, битумной промышленности… Да и многих других отраслей. А вам известно, сколько народу там работает? Их жизнь и судьба зависит от наличия рабочих мест! – Болтос говорит горячо, глаза горят, он словно забыл о том, что только что убил человека и эта мертвая женщина лежит сейчас в своем кабинете всего в четверти мили отсюда.
Интересно, насколько адекватно он воспринимает реальность? Словно человеческая жизнь для него – это как деньги в игре в «монополию», можно тратить не задумываясь.
– Я познакомился с Гали, когда она уже была старухой, к тому времени она превратилась в настоящее чудовище. Оставила миллионы людей без работы, разрушила и уничтожила кровеносную систему целых стран. Даже своей родины, она же приехала из Египта. И ей было на все наплевать. Жаль, конечно, погибла молодая женщина. Клянусь, мне самому противно было делать это. Но ради высшего блага…
У Болтоса странный акцент, здесь люди говорят не так, но мне этот акцент хорошо знаком. Смягченное «т», например. Его не учили, как всех нас, произносить этот звук твердо. Противно об этом думать, но Болтос и вправду один из наших, хотя не из наших мест. Понятно, что он рассуждает о будущем, но о каком-то другом будущем, не о том, в котором жила я.
– Так, значит, вы прибыли сюда, чтобы убить ее? – ровным голосом спрашивает Итан. – За этим вернулись из будущего?
– Не я один хотел это сделать.