Здесь обитают чудовища

Нортон Андрэ

Какое-то мгновение казалось, что викарий с жаром заспорит, а то и попытается прорваться к выходу. Затем плечи Хадлетта поникли, и он погасшим голосом ответил:

– Конечно, ты прав, Ник. Но нужно же что-то делать.

– Я собираюсь. – Ник сказал это против воли. Опять его вынуждали принять решение, которое он не хотел принимать, взяться за дело, которое, он знал, было опасным. Звук замер вдали, боль в голове успокоилась. Означает ли это, что враг отступил, удовлетворившись своей легкой добычей, или он притаился, готовясь к новой и, быть может, более

грозной атаке? Впрочем, нет смысла заглядывать в ожидании неприятностей в будущее – их вполне достаточно и сейчас.

– Не в одиночку. – В голосе Хадлетта зазвучали присущие ему сила и решительность. – Мы должны идти вместе.

– Мы все, – перебила Линда, – все вместе.

Ник хотел было возразить, но понял, что, возможно, это разумнее. Просто безумие оставлять женщин здесь одних – а он знал, что ни за что не уговорит викария остаться в пещере. Как только исчезнет защитный барьер, Силы Тьмы хлынут внутрь, и положение Линды и миссис Клэпп станет безнадежным. А после всего, что он видел по пути из города, Ник был убежден, что они не должны встречаться с тем, что прыгает, ходит, ползает у входа в пещеру.

Разумеется, вообще покинуть свое убежище – верх глупости. Однако Ник был уверен, что если не пойдет, то викарий отправится один или же с обеими женщинами. Приходилось действовать в соответствии со здравым смыслом – настолько, насколько позволяло положение.

Поэтому он предложил собрать все необходимое в дорогу, с тем чтобы самый тяжелый груз нести ему и Линде, хотя миссис Клэпп и викарий настаивали на том, чтобы им отдали их долю поклажи. И викарий очень помог своими советами опытного человека.

– Есть ли отсюда еще какой-нибудь выход – кроме того, что я обнаружил? – спросил Ник.

– Вдоль ручья, сэр… – Миссис Клэпп обернулась к викарию.

У Хадлетта на лице читалось сомнение.

– Там тяжело идти, Мод.

– Пусть тяжело, – решительно ответила она, – но если мы придем туда, где эти твари не сидят и не дожидаются нас, – так это же хорошо?

– Пожалуй, да… – отозвался викарий, но было ясно, что миссис Клэпп его не убедила.

– Вдоль какого ручья, сэр? – ухватился за идею Ник.

– Подземного. Мы никогда по нему не ходили, но Страуд говорил, что в одном месте там можно выбраться наружу. Я полагаю, на приличном расстоянии от этого… – Хадлетт указал на вход в пещеру.

– Тем лучше. – Ник немного воспрянул духом. Он бы предложил уйти через тот ход, который сам нашел, но был уверен, что ни викарий, ни миссис Клэпп не смогут там протиснуться.

Вот если бы их пулемет-иллюзия был настоящим или имели бы они другое оружие из своего собственного мира… У Ника оставался кинжал, а сейчас он обнаружил у себя в сумке туристский топорик, о котором совсем позабыл. Поскольку у Хадлетта тоже был кинжал, топорик Ник отдал Линде. Железо – не так уж много, чтобы защищаться. С тем же успехом, со злостью подумал Ник, можно идти вообще с голыми руками.

Миссис Клэпп огляделась. Она уже сложила деревянные миски, скатала несколько грубо сплетенных циновок. Она явно не сомневалась,

что вернутся они в пещеру еще очень и очень не скоро.

– Не больно-то тут уютное место, но оно хорошо нам послужило.

– Да, Мод, – мягко отозвался Хадлетт.

– Иногда… я порой вижу во сне, как иду по дорожке, а вокруг розы и лилии, луковицы которых мне дала миссис Лэнсдоун из нашего прихода. И я вижу свою дверь, и на ступеньке меня поджидает Джеремайя. Вот что мне снится, сэр. И так ясно, ну будто я наяву все вижу.

– Я понимаю, Мод. Хотелось бы знать, действительно ли тогда бомба попала в церковь святого Михаила. Без малого пятьсот пятьдесят лет она простояла – это большой срок. Для меня она стоит по-прежнему.

– Мы все это можем вспоминать, сэр. Этого у нас никто не отнимет. Иногда закроешь глаза, когда отдыхаешь, – и увидишь все, да так ясно… Может, если бы мы вернулись… Я подчас думаю, сэр, что все это видится лучше, чем было на самом деле. Вы знаете, как бывает. Так вспоминаешь детство – все тогда было ярче и лучше. И годы тянулись не спеша, а не проносились, как сейчас, так что оглянуться не успеешь. А уж событий-то были полны! Ну, что-то я заболталась, пора и трогаться. Хоть и не больно-то уютное, но это было хорошее место. Пошли, Джеремайя! – закончила она оживленно и бодро.

Линда приблизилась к Нику.

– Мне от ее слов плакать хочется. Ник, я не хочу вспоминать, не могу. От этого со мной что-то такое делается, я прямо сама не своя, просто завыть готова: «Выпустите меня!» С тобой так бывает?

– Это зависит, – отозвался он, поднимая свою поклажу, – от того, к чему тебе возвращаться. Впрочем, что толку сейчас заглядывать далеко вперед. Лучше думать о том, как отсюда выбраться.

– Ник, – перебила Линда, – что мы можем сделать… чтобы им помочь? Сможем мы их хотя бы найти?

– Вряд ли. Но эти двое, – Ник кивнул на викария, который помогал миссис Клэпп перебраться через порожек боковой ниши, – не оставят попыток. И мы не можем их бросить.

Линда прикусила губу и нахмурилась.

– Да, это верно. Они когда-нибудь признают, что это бесполезно? Как по-твоему, что произошло с остальными?

– Я знаю не больше твоего, – кратко ответил он, пытаясь обуздать воображение, рисовавшее всяческие ужасы.

Ход, которым повел их Хадлетт, оказался таким узким, что вскоре им пришлось идти гуськом. Лишь Джеремайя и Ланг не испытывали неудобств и намного обогнали людей. Линда то и дело обеспокоенно окликала песика, и каждый раз тот коротко тявкал в ответ.

Очень скоро они добрались до ведущего глубоко вниз коридора. Пока шли по нему, дважды приходилось сгибаться в три погибели и пробираться в этом неудобном положении. Фонариком Ника Хадлетт освещал самые трудные места.

Послышалось журчание воды, и они наконец выкарабкались в более широкий туннель. Очевидно, за многие века его проточила подземная река, однако сейчас по широкому руслу бежал лишь сравнительно узкий ручей.

– Сюда. – Хадлетт повернул влево, чему Ник про себя порадовался.