Здесь покоится наш верховный повелитель

Холт Виктория

О Людовике и его невестке ходило много сплетен. Луиза узнала, что и мать короля, Анна Австрийская, и мать Генриетты, королева Генриетта-Мария, обращали внимание любовников на это.

Как раз в это время король стал проявлять незначительный интерес к этому глупому и ни на что не годному созданию, Луизе де Лавальер.

Что он находит в этом ничтожестве, удивлялась Луиза де Керуаль, но потом догадалась. Это Мадам решила, что он должен обратить внимание на Лавальер, вот почему. Мадам выбрала эту девушку. Луиза де Лавальер была именно такова, что именно ее предпочла бы влюбленная женщина, если бы это необходимо было сделать. Мадам могла быть

уверена, что король никогда не влюбится в это бесцветное создание.

Если бы только она выбрала меня! – думала Луиза. – Все было бы тогда совсем по-другому!

Она размышляла о своей семье, живущей в Бретани. До нее дойдут слухи о королевском дворе. Такие слухи всегда быстро распространяются. Они будут качать головами и, возможно, им придется продать что-нибудь еще из своего имущества. Не скажут ли они: «А стоят ли все эти расходы того, чтобы содержать Луизу при королевском дворе?»

Однажды Мадам призвала Луизу к себе и спросила: «Луиза, не хотите ли вы сопровождать меня в Англию?»

– В Англию, Мадам? – ответила Луиза. – Да, очень!

– Это будет совсем короткий визит. – Генриетта отвернулась. Если бы она хотя бы догадывалась, что в подобной скрытности не было никакой необходимости, она могла бы говорить обо всем, что у нее на уме, потому что Луиза это уже знала.

Луиза знала, что ее страстно хотелось уехать от мужа, что ей не терпелось встретиться с братом, который писал ей так часто и с такой любовью. Луиза была вполне осведомлена о той привязанности, которая существовала между ее госпожой и королем Англии. Она слышала, как Мсье во время одной из своих диких ссор с Мадам заявил, что любовь между его женой и ее братом – это нечто большее, нежели то, чему подобает и приличествует быть между двумя людьми, находящимися в таком родстве. Она знала, что Генриетта, ужаснувшись и побледнев, выкрикнула ему, что он лжец, и что в тот момент она совершенно потеряла самообладание.

Луиза знала обо всем этом. У нее была пара хорошеньких ушек, и она не видела причины, почему бы им, навострившись, не служить ей хорошенько. Ее небольшие проницательные глазки тоже исправно вели наблюдение. Луиза приучила себя все подмечать.

Так что, если бы Генриетта решила вдруг ослабить свой железный контроль над чувствами и выболтала бы правду малышке Луизе де Керуаль, это не имело бы особого значения. Она смогла бы сообщить Луизе не много такого, что той не было бы уже известно.

– Мы будем там не больше двух недель, – сказала Генриетта. – Братья встретят меня в Дувре. Сомневаюсь, что у меня будет время посетить столицу.

– Мсье не согласится разлучиться с вами на более долгий срок, Мадам, – ответила Луиза.

Генриетта бросила на нее быстрый взгляд, но в этом детском личике не было и следа злонамеренности. Она еще ребенок, подумала Генриетта, не отдавая себе отчета, что той было уже двадцать лет – не намного меньше, чем ей самой. Луиза, выглядевшая такой беспечно юной, производила впечатление совершенной невинности. Надо постараться выдать ее замуж, прежде чем она утратит свою свежесть, думала ее госпожа. – И пусть это будет более счастливое замужество, чем мое, и пусть она сохранит это доверие к жизни до конца своих дней…

– Мой брат очень ждет этого визита, – сказала Генриетта, и лицо ее смягчилось. – Я не видела его уже несколько лет.

– Я слышала, Мадам, что между вами и королем Англии существует крепкая привязанность.

– Это так, Луиза. Мое

детство пришлось на неспокойное время. Мы мало встречались. Я жила с матерью, почти приживалкой при французском королевском дворе, а мой брат, король Англии, был странствующим изгнанником. Мы мало виделись, но как ценили мы те редкие встречи! И мы поддерживали нашу любовь друг к другу в письмах. Мы пишем друг другу почти еженедельно. Я считаю, что самыми трудными периодами в моей жизни были те, когда между Францией и Англией не было добрых отношений.

– Вся Франция, и я не сомневаюсь, и вся Англия знают о вашей любви к брату, Мадам. А в настоящее время между Англией и Францией все хорошо.

Генриетта кивнула.

– И я надеюсь еще упрочить эти узы дружбы, Луиза.

Луиза знала об этом. Она присутствовала при встречах короля Людовика и Генриетты. Иногда они забывали о ее присутствии. А если видели ее, то, бывало, думали: а, это всего лишь малышка Луиза де Керуаль – милый ребенок, совсем крошка, простушка. Она не поймет, о чем мы говорим.

Так и получалось, что в ее присутствии они раскрывали некоторые секреты, невольно выдавая себя.

Они любили друг друга, эти двое. Людовик женился бы на Генриетте, если бы не женился на скучной Марии-Терезе еще до того, как Карл Стюарт вернул себе королевскую власть. Луиза слышала разговоры о том, что до того времени Мадам была робкой девушкой, которая совершенно терялась на фоне пухленьких бело-розовых красавиц, так нравившихся королю Франции. Но когда ее брат снова занял трон, неловкость и угловатость Генриетты как рукой сняло, и она выпорхнула, говорили придворные, как бабочка из куколки – блестящая, изысканная, самая грациозная, очаровательная, интересная и умная женщина при королевском дворе. Тут-то Людовик осознал, правда, слишком поздно, что он потерял; теперь он довольствовался застенчивостью Лавальер и броской красотой Монтеспан, пытаясь восполнить все, что утратил, упустив Мадам.

Все это очень интересовало Луизу, и поэтому она радовалась, когда ей выпала честь сопровождать госпожу в Англию.

Итак, она отправилась с Мадам в Дувр; поездка была обставлена с подобающей королевскому визиту пышностью.

Она понимала, что Генриетта тревожилась, и догадывалась, что это связано с договором, к подписанию которого она должна была склонить своего брата.

Людовик уговорил Генриетту это сделать, и Луиза предполагала, что на договоре, который будет подписан в Дувре, король Франции очень хотел иметь подпись короля Англии. Генриетта была в раздумье. Луиза по ее отрешенному виду заключила, что в ней боролись два чувства – любовь к брату и любовь к королю Франции. И Луиза знала, что победила любовь к королю Франции. Несмотря на ее, казалось, бесконечную любовь к Карлу, королю Англии, она старалась ради короля Франции – ради своего любовника.

Из этого можно было извлечь лишь один урок: чувствам нельзя давать волю, если речь идет о твоем положении в обществе. Несмотря на всю ее умудренность и разум, Генриетта Орлеанская была всего лишь слабой женщиной, душа которой страдала из-за любви к двум людям.

По прибытию в Дувр они были встречены не только высоким, смуглым королем Англии, но и его братом, герцогом Йоркским, а также внебрачным сыном короля, герцогом Монмутским.

Приемы и балы следовали один за другим. Договор был подписан и отправлен во Францию. Дни проходили быстро. Генриетта, казалось, всецело отдалась всеобщему веселью.