Здесь покоится наш верховный повелитель
Шрифт:
И вот она совершенно равнодушно говорит: «Мадемуазель де Керуаль, король требует, чтобы вы немедленно явились к нему».
– Его Величество! – воскликнула Луиза, вскакивая и расправляя складки своего платья.
– Я провожу вас к нему, – сказала госпожа де Гурдон. – Он готов принять вас сейчас.
Король приехал в Сен-Клу, чтобы видеть ее! Это было невероятно. Она полагала, что это могло означать лишь одно: он все-таки ее заметил.
Если он приехал повидать ее, все скоро об этом узнают. О ней будут говорить, как говорили о Лавальер и Монтеспан. А почему бы и нет? Уж, конечно, она выглядит не хуже Лавальер.
– Пойду приведу себя в порядок, – сказала она.
– У вас нет на это времени. Его Величество ждет.
Он большими шагами ходил туда-сюда в небольшой приемной, куда госпожа де Гурдон проводила ее. Госпожа де Гурдон, сделав реверанс, оставила Луизу наедине с королем.
Луиза быстро прошла вперед и, как бы в замешательстве, преклонила колена, но ее замешательство было очаровательно. Она достаточно долго в этом тренировалась.
– Поднимитесь, мадемуазель де Керуаль, – сказал король. – Я должен вам кое-что сказать.
– Да, государь? – ответила она невольно прерывающимся от волнения голосом.
Он не смотрел на нее. Широко открыв глаза, он пристально вглядывался в гобелены, покрывающие стены этой небольшой приемной, как будто старался в изображениях на гобеленах обрести вдохновение. Луиза взглянула ему в лицо и заметила, что он едва справляется с волнением. Что это могло означать?
Она была готова к тому, чтобы не выразить слишком явно свое изумление, когда он скажет, что обратил на нее внимание. Ее смущение должно сочетаться с легким удивлением и скромностью. О своей благодарности и своих опасениях она будет говорить почти заикаясь. Она была уверена, что этого ждет Людовик. Перед ней был яркий пример Лавальер.
Король начал медленно говорить:
– Мадемуазель де Керуаль, я только что испытал одно из самых тяжелых потрясений в своей жизни.
Луиза молчала, она лишь слегка наклонила голову; прекрасные глаза, полные слез, обратились на нее.
– И я знаю, что вы тоже страдали, – продолжал Людовик. – Все, жившие с ней рядом, должны глубоко ощущать эту утрату.
– О… – выдохнула Луиза. Король поднял руку.
– Вам нет нужды что-либо говорить мне, я все понимаю. Смерть Мадам – это большая потеря для королевского двора, и никто при дворе не страдает так, как я. Мадам была моей невесткой и другом. – Он помедлил. – Есть еще один человек, страдающий… почти так же глубоко, как я. Это брат Мадам, король Англии.
– Да, это так, Ваше Величество…
– Король Англии сражен горем. Я получил от него письмо. Он пишет редко. До него дошли недобрые разговоры, и он настаивает, чтобы убийцы Мадам – если это правда, что кто-то устроил ее смерть, – были найдены и казнены. Но я уверен, что вы еще об этом услышите, мадемуазель де Керуаль, – при вскрытии тотчас после кончины, на котором я настоял, в теле Мадам яд не был обнаружен. Ей какое-то время нездоровилось; а этот напиток из цикория, который она выпила, пили и другие, но никто не пострадал. Мы убеждены, что причиной смерти Мадам явилось ее слабое здоровье, и винить кого-то в данном случае нет ни малейших оснований. Но король Англии горько оплакивает свою сестру, которую он так нежно любил, и я боюсь, нам нелегко будет его переубедить. Послушайте, мадемуазель де Керуаль, вы очень обаятельная юная дама.
У Луизы
– И, – продолжал Людовик, – я хочу, чтобы мой английский брат понял, что мое горе так же велико, как и его. Я хочу, чтобы кто-нибудь передал ему мое сочувствие.
– Сир, – сказала Луиза, – вы… вы намерены доверить мне эту миссию?
Большие глаза Людовика смотрели ласково. Он положил белую, всю в кольцах, руку на ее плечо.
– Именно так, моя дорогая, – ответил он. – Мадам рассказала мне о небольшом инциденте во время вашего пребывания в Англии. Вы привлекли внимание короля Карла, и, моя дорогая мадемуазель, меня это не удивляет. Меня это ничуть не удивляет. Вы необычайно… необычайно своеобразны. Я собираюсь послать вас в Англию с тем, чтобы вы передали ему мое сострадание и уверили, что к его сестре, Мадам, в этой стране относились с величайшей нежностью – и только так…
– О… сир! – глаза Луизы сияли. Она пала на колени.
– Поднимитесь, моя дорогая мадемуазель, – сказал Людовик. – Я вижу, что вы вполне осознали честь, которую я вам оказываю. Я хочу, чтобы вы подготовились к поездке в Англию. Король Карл будет извещен о вашем прибытии. Мадемуазель Керуаль, вы – дочь одного из самых знатных наших родов.
Луиза приосанилась. В ее глазах появилось выражение нескрываемой гордости. Сам король признал, что ее семья имеет славную родословную! У нее нет только денег…
– И, – продолжал король, – именно от наших благороднейших родов мы ждем – и получаем – выражения величайшей преданности. Я уверен, мадемуазель, что вы очень любили свою госпожу. Но всем подданным нашей любимой страны свойственна любовь, которая выше всех других. Это любовь к Франции.
– Согласна, сир.
– Я знал это. Поэтому я собираюсь возложить на вас важную миссию. Вы доставите утешение королю Англии; но вы навсегда останетесь на службе у Франции.
– Ваше Величество имеет в виду, что во время своего пребывания в Англии я буду работать на благо моей страны?
– Мой посол в Лондоне будет вам добрым другом. Он поможет вам, когда вы будете в этом нуждаться. До вашего отъезда в Англию вас еще проинструктируют. В Мадам я потерял не только очень дорогого мне друга, но и особу, которая, в силу ее родства с королем Англии, способствовала большому взаимопониманию между нами. Мадемуазель, я уверен, что такая очаровательная и умная юная дама, какой вы, без сомнения, являетесь, – и к тому же уже обратившая на себя внимание английского короля – смогла бы в какой-то мере возместить мне… в своей стране… кое-что из того, что мы потеряли в лице Мадам. Король замолчал. Луиза искала слова и не нашла, что сказать.
– Я застал вас врасплох, – сказал король. – Теперь идите и обдумайте услышанное.
Луиза снова пала на колени и четко произнесла:
– Ваше Величество, я радуюсь возможности служить моему королю и моей стране.
Когда она поднялась, Людовик положил руки ей на плечи, затем, изящно склонив голову, он нежно поцеловал ее в обе щеки.
– Я очень верю в вас, моя дорогая, – сказал он. – Франция будет гордиться вами.
Луиза оставила приемную в восторженном состоянии. Как часто она мечтала, что король пришлет за ней! Наконец это свершилось. Результат оказался неожиданным, но многообещающим.